Первым порывом полицейского было убежать. Убежать подальше и никогда не видеть этого кошмара. Но чувство долга взяло свое: полицейский Йохансон остался на месте. Он лишь отошел чуть в сторону, чтобы не оказаться затоптанным этой толпой. А в голове под форменным кепи билось только одно: "Кто это? Кто это такие?"

Когда колонна поравнялась со Стурри, тот не выдержал:

- Эй, ребята! Вы кто такие?

Ответа не последовало. Должно быть, они просто не расслышали голоса Йохансона, утонувшего в мерном грохоте шагов. Стурре сложил ладони рупором:

- Эй! Э-ге-гей! Вы кто такие! Откуда?!!

...Старшина Политов взглянул на Эпштейна:

- Чего ему надо? Переводи, давай.

- Товарищ старшина, - запротестовал Эпштейн. - Я испанский и немецкий языки знаю, а это - шведский!

- Красноармеец Эпштейн! Опять умничаем?! Переводи, тебе говорят!

Михаил прислушался:

- Вроде спрашивает, куда мы идем, - произнес он неуверенно.

- Ну, так и отвечай, что, мол, едем в Испанию, бить фашистов!

Подумав, Эпштейн, искренне надеясь, что полицейский его не расслышит, крикнул по-немецки:

- В Испанию! Против фашистов!..

Полицейский видимо все же расслышал, потому что к изумлению десантников он сжал кулак и поднял его вверх. Республиканский салют получился несколько неуклюжим, но вполне понятным.

- Ну вот, а ты нам тут "шведский язык, шведский язык", - передразнил Михаила старшина. - Все они понимают, молодцы!

И батальон пошагал по Стокгольму дальше, с целью ознакомиться с местными достопримечательностями и поесть в какой-нибудь недорогой, но достаточно вместительной столовой...

...В крике из толпы Стурри Йохансон разобрал только слова "Испания" и "Фашизм", но понял все. Теперь ему было ясно, кто перед ним. Это - нацисты! Устроили свое шествие в поддержку генерала Франко. Мерзавцы! Вырядились в любимый свой коричневый цвет и разгуливают тут, словно у себя дома, по Берлину. Только не выйдет! Здесь вам не Германия, здесь мирная нейтральная Швеция! И ваш номер тут не пройдет!..

От избытка чувств полицейский погрозил "коричневым" кулаком. Ишь, устроили тут. Сейчас порядочные люди проснутся, а они тут маршируют!..

...Салютующего полицейского заметили не только во взводе Домбровского. Кто бы мог подумать, что полицейский - слуга капиталистов, буржуев и всего эксплуататорского класса! - поддержит правое дело испанских республиканцев! Без команды в воздух взметнулись сжатые кулаки. Радостно улыбаясь, командиры и красноармейцы салютовали безвестному шведскому патриоту, который и под полицейским мундиром сумел сберечь горячее пролетарское сердце!..

...Увидев занесенные над головами тяжелые кулаки, Стурре понял, что пропал. Сейчас эти громилы его... а он даже не успел сегодня поцеловать маленькую Астрид - так торопился на службу. И с женой он вчера ссорился...

Полицейский потянулся было к свистку, но раздумал. Все равно ему не успеть. Ну и пусть идут. Пусть идут, куда им угодно, только пусть уходят поскорее! Он видел только сжатые кулаки наци, их оскаленные рты... Разум отказывал Стурри Йохансону, и он стоял, точно истукан, пока наконец последние "коричневые" не прошли мимо, и пока на Вэстерлонггатан не стих грохот их шагов. Только тогда полицейский смог с трудом разжать кулак и вытереть пот, заливавший ему глаза...

...Он не стал писать о манифестации нацистов в рапорте, не желая признаваться в трусости, но вечером рассказал обо всем жене. На следующий день фру Йохансон передала эту историю всем знакомым и всем встретившимся в лавках мясника, молочника и бакалейщика, а еще через день о фашистской демонстрации в Стокгольме уже писали в газетах. Германские и итальянские газеты захлебывались от восторга и обещали протянуть своим шведским братьям руку помощи; советские газеты писали о возмутительной акции националистического отребья. Даже британские и французские газеты посвятили этому событию несколько строчек. И никто не вспомнил о молодых людях в коричневом и сером, которые вечером того же дня спокойно отбыли на теплоходе "Король Ваза", следуя из Стокгольма в Гавр...

14.29, 18 апреля 1937 г., Ленинград, морской порт.

Танк медленно, словно нехотя, оторвался от земли и так же медленно поплыл вверх. Вот стрела крана перевалила его через леера большого лесовоза "Вторая пятилетка", вот танк встал на уготованное ему место...

- Шабаш! Полна коробочка! - грузовой помощник "Второй пятилетки" двинулся вместе с подполковником Усачевым обозревать свое грузовое хозяйство.

Моряки вместе с танкистами споро крепили последние танки второго яруса, установленные на деревянных быстросъемных платформах. На больших лесовозах размещалось по 65 танков БТ-5 вместе с экипажами и техниками, которые отправлялись в далекий путь в непосредственной близости от своих стальных коней. Справедливости ради следовало бы отметить, что для танков - основной ударной силы первой мехбригады ОМКОН - условия перевозки подходили много больше, чем для танкистов. Красноармейцам и командирам предстояло совершить плавание по маршруту Ленинград-Бильбао, расположившись во "времянках" - примитивных каютах, наскоро сколоченных из досок и обтянутых брезентом. Гальюн и душевые? Милости просим в помещения команды. Питание? Камбуза, дорогие товарищи танкисты и техники, на всех не хватит. Вот вам две полевые кухни на корме и готовьте себе все, что только душеньке угодно. Вернее, что угодно Положениям и Нормативам. Хотите - ешьте в своих "времянках", хотите - ступайте в корабельную столовую, а хотите - располагайтесь возле своих стальных скакунов. Все для вас, дорогие товарищи!

Ни гордые лорды британского Адмиралтейства, ни спесивые стратеги германского Генерального Штаба, ни заносчивые итальянские "чернорубашечники" - никто и представить себе не мог, что на свете существует армия, чьи солдаты способны не только совершить долгий путь в таких нечеловеческих условиях, но и сохранить боеспособность. Не может быть таких солдат, и точка! Откуда им всем знать, что еще больше ста лет тому назад генералиссимус Александр Васильевич Суворов сказал: "Где олень пройдет, там и русский солдат пройдет. Где олень не пройдет - русский солдат все равно пройдет!"

Рядом стояли под погрузкой средние лесовозы "Сухона", "Кара", "Котельщик Таланкин" и "Вычегда". Вместо стандартов леса, в их трюмы уходили упакованные в ящики истребители И-16 и легкие штурмовики Р-5ССС. На палубы загружали бомбардировщики СБ и артиллерийские орудия.

- Товарищ маршал Советского Союза, - к Тухачевскому, благосклонно взиравшему на портовую суету, подскочил начальник порта Мельников. - Разрешите сообщить: погрузка идет с опережением графика!

- Окончены погрузкой второй батальон первой мехбригады ОМКОНа, второй полк первой стрелковой дивизии ОСКОНа. Заканчиваем погрузку артдивизиона первой стрелковой, - сообщил начальник тыла АГОНа комдив Белокосков. - Затем, по графику: оканчиваем погрузку истребителей, скоростных бомбардировщиков, приступаем к погрузке третьего полка...