– За мной! – буднично и тихо отдал капитан команду в микрофон «подснежника», и солдаты за его спиной тотчас двинулись к командиру.

А сам он, не дожидаясь их, начал спуск с одновременным поиском. Вести поиск простым прочёсыванием местности, как капитан понимал, было бы бессмысленной тратой такого драгоценного сейчас времени. Но Матроскин исходил из простого и понятного в данной ситуации посыла. Он сразу задал себе вопрос – что делал здесь, на вершине холма, чеченский террорист? Ответ мог быть только однозначным: Гойтемир наблюдал за тем, как «краповые» осматривают место гибели Алхазура Чочиева. Что могло дать такое наблюдение и какое отношение имеет к происходящему собака – это пока были второстепенные вопросы. Главное было выделено сразу, и ответ был получен. Естественно, наблюдатель должен был выбрать для себя наиболее выгодную точку, где он сам будет незаметен. Опыт военного разведчика сразу подсказал, откуда можно было наблюдать. Матроскин осмотрел место и нашёл на влажной земле чёткие и свежие отпечатки следов очень большой ноги. Протектор импортной обуви. На правом отпечатке справа небольшой порез – как раз то, о чём сообщал раньше старший лейтенант Викторов, осматривая место убийства Алхазура Чочиева. При высоком росте Гойтемира у него и должна быть большая нога. Да и некому больше было здесь наследить так недавно. Но важно уже то, что определён убийца Чочиева. Правда, непонятно, зачем он после удачного выстрела в голову подходил к телу. Можно было бы и не подходить. Но это тоже вопрос из той серии, разрешение которых можно оставить «на потом»…

А место наблюдения сразу дало направление отступления. Исходил при этом капитан из оценки опытности бандита. Сам он выбрал бы наиболее скрытный путь и предполагал, что Гойтемир пойдёт этим же путём.

– Я спускаюсь справа… – коротко, по-деловому проинформировал капитан солдат, которые как раз взобрались на вершину. – Спускаетесь левее меня. Дистанция в пределах десятка метров. Поиск следов. Тенор, догоняешь?

– На середине подъёма…

– Гони в темпе… Занимаешь верхнюю позицию, проводишь осмотр склона в тепловизор, потом спускаешься самым левым… Далеко не уклоняйся, там лес уже редкий… Двинули…

* * *

Холмы – это не горы, на которые чаще всего бывает легче взобраться, чем спуститься с них. Здесь спуск затруднений не вызывал. Затруднения были единственные – при спуске найти след и, что ещё сложнее, не потерять его в местах, где или земля каменистая, или почва подсохла и следы в себя не вбирает. Матроскин сразу понял, что Гойтемир – бандит опытный и не идёт напрямик, желая сразу оторваться на дистанцию, как сделал бы на его месте человек менее изощрённый. Гойтемир хладнокровен, он меняет направления и выбирает участки, где следов оставит меньше. Так, свернув в сторону, капитан заметил периферийным зрением небольшой проблеск в стороне. Посмотрел и поднял маленький прямоугольник со срезанным углом – выброшенная Гойтемиром sim-карта. Значит, для спутникового контроля террорист потерян. Матроскин на небо посмотрел – небо хмурое, тучи все холмы обложили. Значит, и для визуального контроля со спутника возможности нет. И не стоит в этом случае ждать помощи от управления космической разведки. И теперь следовало самому информировать подполковника Стропилина, а не от него информацию получать.

Матроскин на ходу вытащил трубку и нажал клавишу повтора последнего разговора. На сей раз Александр Алексеевич ответил сразу.

– Серёжа, спутники пока молчат… Ничем порадовать не могу…

– Я понял, товарищ подполковник… Мы вышли в преследование. Нашёл выброшенную sim-карту. Можно снять номер с прослушивания…

– Понял. Твой номер тоже на контроле… Чтобы знать, где идёшь…

Это, как понял Матроскин, было простым и ненавязчивым предупреждением, чтобы капитан не сболтнул лишнего в разговоре. Мало ли какая ситуация может возникнуть. Своему командиру можно сказать, а сотрудникам другого управления всю подноготную работы спецназа знать вовсе не обязательно.

– Хорошо. Будет что – я сообщу…

Надеяться на самого себя и на своих товарищей, в данном случае на своих подчинённых – для спецназа ГРУ дело привычное в большей степени, чем надеяться на помощь со стороны. И потому капитана Матроскина не слишком расстроила плохая погода, мешающая спутнику просматривать место действия. Он уже переключился с ситуации на ситуацию и начал работать по полной программе. Следовало только тщательно координировать действия внутри группы.

– Тенор…

– Устраиваюсь на верхней точке. Тепловизор включил. Ищу…

– Работай. Остальные?

– Ничего, товарищ капитан…

– И у меня, товарищ капитан, тоже…

– У меня были следы… Но Гойтемир петляет, как заяц, может к вам свернуть… Вот здесь, кажется, должен свернуть… Может быть, выше поднялся, потом свернул…

Капитан сначала заметил чуть надломленную ветку куста – в самом низу, в районе ног. Гойтемир наступил, ветка хрустнула. Он сам, конечно же, тоже заметил это и хруст услышал. И потом ещё на пять шагов спустился и просто сломал ветку рукой. Сломал так, чтобы это было заметно. Но опытный террорист и диверсант не может просто так отмечать свой путь. Не будет Гойтемир ломать ветку, не задумываясь над целесообразностью. Он увидел естественную для себя целесообразность. Если наступил на ветку и сломал – значит, оставил след. Что в этом случае сделал бы сам Матроскин? Попытался бы следы запутать. Для этого необходимо подтвердить наглядно, что преследователи идут верным путём. Отсюда и вторая сломанная ветка. А сам Гойтемир должен уйти в сторону. Матроскин бы поднялся на пять шагов выше и там в сторону свернул. И стоило предположить, что Гойтемир поступит так же.

Капитан эти пять шагов преодолел, свернул в единственную сторону, в которую можно было бы свернуть, чтобы не остаться на виду, и начал спуск в непосредственной близости от ближнего из своих солдат. И уже через минуту нашёл слабый отпечаток каблука…

Значит, с пути не сбился…

Док Доусон среагировал правильно уже тогда, когда сам спешно собирал вещи, а Гайрбеков набирал номер мобильника Гойтемира.

– И пусть sim-карту выбросит… Обязательно… И ты после звонка свою выбрось… Разговор предельно короткий…

– Зачем? – не понял Берсанака. – Что им моя sim-карта?..

– Ты что, не знаешь, что русские свои спутники оживили? – Доусон говорил так, будто бы Берсанака и обязан был всё знать и выводить из причины следствие.

– И что? – Гайрбеков не боялся своё незнание показать, потому что знание – это в первую очередь вопрос личной и общей безопасности группы.

– Как они вышли на нас? – вопросом на вопрос, не отворачиваясь от рюкзака, который тщательно утрамбовывал, ответил полковник.

– Отследили… Обычное дело, когда ведётся обширный поиск…

– Если бы на земле отследили, то уже обложили бы нас со всех сторон и предложили надеть друг на друга наручники. А сейчас только готовятся обложить. Они нас отследили по разговорам. Со спутника… Они перехватили какой-то из наших звонков с трубки твоего парня. И теперь выходят на него. Он кому звонил – ты слышал?