– Ты лжешь, Билли. Не знаю, зачем ты это делаешь, но ты лжешь. Я больше чем уверен, что глубина твоей души намного больше чем глубина рукомойника. – Кайлеб развернулся к нему лицом. – Зачем ты скрываешь свое истинное лицо, Билл?

– Я ничего не скрываю, сэр.

– Ты знаешь. В университете у меня был один знакомый, он учился на грани отчисления, но его отец был очень богат и его бы никогда не выгнали. После нескольких лет моего с ним общения, я понял, что он достаточно умен, а в некоторых вопросах он разбирался лучше, чем некоторые преподаватели. Когда мы получали дипломы, я подошел к нему и спросил, почему он себя так вел. На что он ответил, что с глупого никакого спроса. В то время, когда все учились в поте лица и стремились за высокими оценками, он спал на верху кафедры или прогуливался по коридорам. С одной стороны, это плохо, но он был человек выдающимся и очень умным по своей природе. И тут я понял. Пока все зубрили ненужные в жизни предметы и пытались заработать высшие баллы, он преспокойно уделял время тем наукам, которые интересовали его больше всего и которые действительно помогли ему в жизни. Мне кажется, что ты стараешься выставить себя глупым, чтобы к тебе было меньше вопросов, но почему ты это делаешь, Билл?

– История с вашим университетским другом хороша, сэр, но смею вас заверить, я туп как пробка и мне далеко до высшего общества.

Кайлеба такой ответ не удовлетворил, но он и не настаивал, чтобы Крекер раскрывал мотивы своего поведения.

– Ладно. Я хотел бы прогуляться по местности, а ты пока посмотри на верхушку плюща. Думаю, что в скором времени он оставит нас без крыши.

Билли повернулся к дому и недолго всматривался в черепицу.

– Будет сделано, сэр. Есть еще какие-то поручения?

– Приготовь обед. После прогулки я буду голодным, и мне надо будет подкрепить свои силы.

– Я не подведу.

Кайлеб кивнул ему. Билл развернулся и пошел к дому. Чейз еще некоторое время постоял, смотря на дом, а затем развернулся и пошел в сторону мыса, омываемого морем. Ему захотелось взобраться на самый его верх и поглядеть сверху вниз на море.

***

Он пытался выйти ближе к берегу, но из-за очень большого количества грязи от постоянных дождей, такое предприятие ему не удавалось. Пройдя уже достаточное расстояние, чтобы у него заболели ноги, он все же выбрался к краю утеса и пошел вдоль окраины на юг.

Мыс был достаточно скалистым и прыгал как заяц, поднимаясь то вверх, то вниз. Из-за дождя камни были очень скользкими, и Кайлеб решил идти преимущественно по траве, но после нескольких шагов по зелено-желтому ковру он понял, что на траве тоже не очень безопасно. Траву хорошенько промочили капли дождя и, как и камни, она стала скользкой.

Он не считал шагов и не смотрел на время, а просто брел на юг, иногда удерживая равновесие, чтобы не свалится. Его старания были награждены должным образом, он все-таки выбрался на самую южную часть острова, где открывался вид на небольшой скалистый островок, обросший травой, а за ним еще один довольно большой, но не такой большой как Мэн.

– Маленький остров в близи большого. – Кайлеб услышал за своей спиной голос девушки и, обернувшись, увидел перед собой Анну Найтвуд.

– О, здравствуйте! Как поживаете? – тут же спросил он.

– Прекрасно. – она улыбнулась ему своей прекрасной улыбкой.

Анна сейчас была одета в брюки для езды верхом. Сверху на ней была белая рубашка и черный корсет поддерживающий грудь. На плечах был темно синее пальто открытое нараспашку, а ноги в высоких сапогах до колена.

– Не примите за грубость, но мне кажется, в таком наряде вы выглядите намного…– он приостановился, чтобы подобрать не очень обидное слово и, в конце концов, выбрал. – Эффектнее.

– Может, вы хотели сказать, красивее?!

– Хотел, но подумал, что это может вас обидеть.

Она рассмеялась, прикрывая рот ладонью, спрятанной в черную перчатку. Кайлеб в свою очередь недоумевал, что именно могло вызвать ее смех.

– Я сказал, что-то не то? – сказал он, когда Анна прекратила смеяться.

– Вы меня не обидели бы, мистер Чейз. Благодарю вас за комплимент.

Кайлеб ей кивнул, а затем повисла небольшая пауза.

– Вы сказали: «Маленький остров вблизи большого», что это значит?

– Каф-оф-Мэн – с исландского означает «Маленький остров вблизи большого».

– С исландского?

– Конечно, вы же знаете, что на острова высаживались варвары с востока.

– Вы имеете в виду саксов?

– Саксы, Юты и Англы – это немецкие племена, которые оккупировали Британию с третьего по пятый век. Они, можно сказать, наши с вами предки, именно поэтому английский и германские языки очень схожи между собой.

– Да, я замечал такую особенность, но я не думал, о том, что мы родня с ними.

– А это так. Если конечно вы не являетесь Ирландцем, Скотом или же Валлийцем. Раньше вся эта земля принадлежала Бритам, включая остров Мэн. Но когда пришли те племена. Бриты были между собой разобщены, и им пришлось отступить. Саксы загнали их в самый край острова Британия. Истинные Бриты это Валлийцы, Скоты и Ирландцы. Мы с вами потомки либо Саксов, либо Ютов, либо Англов.

– А что же насчет исландского языка?

– Это уже происходило позже. В районе девятого или восьмого века. На остров высаживались Норманны. Это по большей части сборище пиратов из северо-восточных стран Европы. Многие Норманны осели тут на острове и также их можно найти в Ирландии, но преимущественно остатки этой банды завоевали часть Франции, выдворив оттуда Франков.

– Изумительно! Я просто не могу поверить своим ушам, откуда вы все это знаете?

– Я же вам рассказывала про мистера Пэдброка, это все он.

– Это тот, который спец по части мифов, верно?

– Точно! Очень хороший и умный джентльмен. Помимо мифов он хорошо разбирается в истории.

– Надо бы как-нибудь с ним познакомиться.

– Давайте прямо сейчас и пойдем к нему.

– Я… я… не знаю, удобно ли вот так просто идти к незнакомому человеку?!

– Не переживайте, он очень добрый старичок. Ему уже больше восьмидесяти и очень скучно одному, у него нет семьи, и он будет рад новым лицам и незваным гостям.

– Если так, то можно будет к нему сходить.

– Тогда пойдемте. – Анна схватила Чейза за руку и потащила в ту сторону, где она оставила лошадь.

***

Под величественными ветвями четырех массивных дубов стоял непримечательный домишка с слегка покосившейся крышей. Между ветвей, что