Я приложил палец к губам, покачал головой.

— Нас могут подслушать, — тихо сказал я, есть темы, накоторые мне не хочется говорить с такой красивой женщиной, к тому же работающейв таком перспективном учреждении.

Она меня поняла и улыбнулась. Приятно работать с такимтонким партнером.

Потом мы быстро оделись, и я пошел в свой номер собиратьвещи. Вместо одного полицейского на этаже стояли уже трое. Вид у них был оченьгрозный. Только увидев меня и услышав, как я разговариваю, прощаясь с Офрой,они несколько успокоились. Видимо, они уже готовились штурмовать номер миссМандель на предмет нахождения коварного убийцы, так ловко воспользовавшегосядоверчивостью красивой и молодой женщины. Если бы они знали, как эта женщинаумеет стрелять и драться и какую разведку она представляет, думаю, они сильнобы успокоились. В конце концов, это внутреннее дело агентов — решать свои дела.

Я вошел в свой номер и закрыл дверь на ключ. Так я и думал,здесь, конечно, поработали сотрудники господина О. Правда, они все делалидостаточно осторожно и деликатно, но следы их видимого присутствия читалисьстоль явно, что мне было даже немного грустно. Мы с комиссаром были в разныхвесовых категориях. Ну, действительно, нельзя же драться чемпиону в тяжеломвесе с обычной «мухой» — легковесом. Совсем разные масштабы и возможности.

Мне пришлось достаточно быстро собирать свои вещи, в двериуже стучались. Мы спустились в холл, где нас приветствовал улыбающийсякомиссар.

— Кажется, мы скоро найдем этого маньяка, господа. ФрауШернер успела схватить перед смертью клочок чьих-то волос. И потом их осторожновынули из ее руки, но несколько волосков осталось. И мы теперь собираемсяпровести экспертизу ваших волос, господа.

— А если она с кем-то спала? — спросил Гусейн.

— Господи, — выдохнула Офра, — с такой коровой.

— Не у каждого ваши возможности, мисс Мандель, — с ядовитойулыбкой заметил Гусейн. Это был камешек явно в мой огород, и я огорчился. Вконце концов, я даже защищал Гусейна, а он ведет себя так паскудно. Черт с ним,пусть Офра рассказывает свою версию комиссару и нашего иранского коллегу тут жеупекают в тюрьму. Я не знаю, как идет процесс судопроизводства в Андорре, нодумаю, что в любом случае после рассказа мисс Мандель у судьи будет слишкоммного вопросов к этому типу.

— Мне нужны будут ваши волосы, господа, — терпеливо заявилкомиссар, — желательно, чтобы вы их предоставили добровольно. Отказ будетвоспринят мною как нежелание участвовать в следственных действиях и,естественно, усилит мои подозрения против этого лица.

— Мне тоже дать вам часть своих волос? — гневно спросилаОфра.

Кажется, она начала понимать, что за субчик наш комиссар.

— Я бы не отказался в качестве личного сувенира, — чутьпоклонился комиссар.

— Господин комиссар, — очень строго спросил Поль, — выуточнили насчет меня и моих документов? Вы не хотите мне вернуть мой паспорт?

— Да, господин полковник, конечно, — достал паспорткомиссар, — но, думаю, вы меня понимаете, что я не могу делать исключение нидля кого. Вам придется также отдать часть своих волос.

— Если вам так нравится, — пожал плечами Поль, — но мне кажется,это напрасные и дурацкие подозрения.

— Господин полковник, — снова обратился к нему комиссар, — увас есть свой долг перед страной, а у меня свой. Я обязан найти убийцу. Найти ипокарать его во что бы то ни стало. Убийца еще здесь, в нашей маленькойАндорре. И я сделаю все, чтобы он не ушел из этой страны безнаказанным.

— Когда вы хотите, чтобы мы переехали? — спросил Поль.

— Чем быстрее, тем лучше, — вздохнул комиссар, — кажется, яначинаю догадываться о ваших истинных увлечениях и хобби.

— Мы хотели бы вместе пообедать, — достаточно твердо сообщилПоль, — ресторан мы уже нашли. Надеюсь, ваши церберы не будут нам сильномешать.

— В каком ресторане вы будете обедать?

— В «Ла Лавальер».

— Хороший выбор, — одобрил комиссар, — а где вы будете сидеть?Внутри зала или на улице? У меня есть одно непременное условие — ваша встречадолжна проходить только в самом ресторане. Иначе я не смогу гарантировать вашубезопасность.

— Я думаю, мы можем на это согласиться, — развел рукамиПоль, глядя на меня.

Я в свою очередь посмотрел на Анчелли, и тот кивнул головой.Потом я посмотрел на мисс Мандель. Та, кажется, тоже не собиралась особорисковать.

— Решено, — сказал я, — будем обедать во внутреннем залересторана.

— Вас проводят туда мои люди, — предложил комиссар.

— Конечно, — кивнул я, — а можно, чтобы и меня проводиливаши люди до ближайшего отделения банка? Я хочу получить деньги по чековойкнижке. Боюсь, мой чек после случившихся событий могут и не принять.

— Все будет в порядке, — успокоил меня комиссар, — васпроводят и проведут в ресторан. Можете не волноваться.

— А меня волнует только ваша кипучая энергия, комиссар, —искренне ответил я, — такая масса энергетики может вызвать обратную волну, и ядаже не знаю, что будет в этом случае.

— Вы заказываете обед, а я подойду чуть позже, — предложил ясвоим спутникам.

Те согласно закивали головой.

— Не задерживайтесь долго, Рудольф, — попросил язвительныйАнчелли, — не больше десяти минут. Смотрите, какие здесь красивые часы. Мы ждемвас в ресторане. А то мы можем решить, что вы сбежали от уплаты ресторанногосчета.

— Лучший обед — это угощение на немецкий лад, когда каждыйплатит сам за себя, — напомнил я, — мне иногда кажется, что вы не американец,Джулио. Иначе как оценить вашу последнюю фразу о моем побеге? Так мог сказатьтолько бывший советский обыватель. А может, вы шпион, Анчелли?

Тот побледнел.

— Кончайте ваши шутки, — он не понимал подобного юмора, —хотите, чтобы я был на обеде, так и говорите. А про шпионов забудьте, этопросто неприличная шутка.

Они пошли к ресторану, а я отправился в обменное отделениебанка, где в этот достаточно жаркий день все сидели на своих рабочих местах.

Как и просил Анчелли, я задержался не больше чем на десятьминут и уже, получив пачку долларовых купюр, спешил к ресторану. По дороге ядаже умудрился купить большой букет цветов. Забыл сказать, что за мной всевремя шли двое полицейских, не скрывающих свою заинтересованность моей скромнойперсоной. У входа в ресторан стояло еще несколько копов.

— Вот, наконец, мы в сборе! — закричал я, входя в ресторан ипротягивая огромный букет цветов очаровательной Офре. Та с удовольствием егоприняла.