– Братцы! Наши канониры пушки развернули! – крикнул Егорка. – Держимся, робята! Совсем скоро подмога придет!

Около пяти сотен турок, оставляя на склоне неподвижные тела, приблизились вплотную к русским укреплениям. Еще один бросок – и они ворвутся на позиции зеленых шайтанов!

– Ура-а! – донесся клич со стороны реки. Заходя во фланг неприятелю, от берега, блестя штыками, спешила Пятая учебная рота. В первых ее рядах со штуцером наперевес бежал, прихрамывая, капитан-поручик Самойлов.

– Ура-а! – со стороны степи, уже с другого фланга, по османам вдруг ударила батальонная колонна.

– Наши, наши подоспели, вашбродь! – прокричал восторженно Опарин.

– Рота, в штыки! Вперед! Ура! – и из укреплений вместе с канонирами выскочили егеря Третьей роты. Зажатые со всех сторон турки не выдержали натиска русских и, бросая оружие, устремились в сторону вала, а потом и дальше к сгоревшей деревне.

– Стоять! Не преследуем! – остановил своих солдат Егоров. – Всем назад, на холм! Командирам расставить своих людей по местам!

А на холме уже трещали выстрелы. Первая полурота капитана Кулгунина встретила залповым огнем наступавших с левого фланга, от оврага, турок. Их командир явно передержал своих людей в надежде, что русские оттянутся и с этого фланга. Первый натиск противника был отбит, а потом к защитникам подоспели и основные силы батальона. Оставив сотню тел на южных скатах холма, турки отошли и отсюда.

– Всем осмотреться! – крикнул Егоров. – Раненых и убитых вынести к берегу, боекомплект пополнить, укрепления поправить! За дело, братцы! Рассвет уже совсем скоро!

Действительно, небо с востока начало сереть, и в предрассветной мгле постепенно стали проступать окрестности. Все подступы к холму были усеяны телами убитых и раненых. Всюду валялось оружие и части амуниции. Многие рогатки были свернуты или вовсе поломаны.

– Ваше высокоблагородие, с северного и южного ската фугасы на месте, нетронутые, – докладывал Афанасьев. – С того, что к деревне ближе, ребятки из боевого охранения так ведь и не успели их подорвать. Сами знаете, вырезали их всех ироды, – вздохнул главный оружейник. – А вот со стороны оврага даже и без них вовсе обошлись. Те, что у меня в запасе пять больших остались, может, я опять на западное направление выставлю?

– Ставь, Василий, – согласился подполковник. – Часика два, может, три пройдет, и турки, я думаю, оправятся, а потом опять на нас полезут. Нам еще хотя бы один их штурм пережить, пока сюда весть о переправе дивизии не дошла. Так что крепим оборону и готовимся к новой атаке.

Возле холма со всех сторон копошились солдаты. Поправлялись заграждения, в сторону относили трупы и раненых турок. Сердобольные поили страждущих водой и даже помогали перевязать раны. Горячка боя прошла, и прежней ненависти, жажды убивать врага у людей уже не было. Да и враг этот был сейчас так жалок.

Пара десятков пионеров закладывали новые фугасы на подступах со степи. От реки вверх тянулась вереница солдат с ведрами в руках. Интендантские расстарались и переправили через реку только что сваренную кашу. Обратно на своих запорожских чайках казаки вывозили на тот берег раненых и убитых. Все были при деле.

Подполковник Егоров вот уже более получаса напряженно оглядывал дальние подступы в подзорную трубу.

– Матвей, Афанасьева ко мне! – наконец отрывисто бросил он.

– Сию минуту, ваше высокоблагородие, – отозвался вестовой и кинулся к лестнице.

– Сержант Афанасьев по вашему приказанию прибыл! – перед командиром вытянулся старший всей оружейной и стрелковой службы батальона.

– Василий, подь сюда, – Алексей поманил его к себе. – На-ка вот трубу и погляди во-он туда. Видишь, где копошатся турки?

Сержант кивнул и прижал ее зрачок к глазу.

– Ох ты как! – проговорил он удивленно. – Так они ведь пушки выкатывают. Одна, вторая, третья, – считал он вдали орудия. – Ровно дюжину я насчитал там, Алексей Петрович, – Афанасьев оторвался от трубы и посмотрел с тревогой на подполковника. – Хорошие пушки, ваше высокоблагородие. По виду они на те, что мы здесь захватили, очень похожи.

– Да, это они и есть, – кивнул Алексей. – Не те неповоротливые османские, которым бы только на крепостях неподвижно стоять, а новой французской системы, которые позволяют их расчетам катить эти орудия среди боевых порядков и вести частый огонь. Сам, небось, помнишь, как мы такие в первую кампанию в засаде выбивали. А их ведь еще и улучшили с тех пор. Думается мне, что неспроста их сейчас топчу выставляют в версте от наших позиций. Совсем скоро нужно будет ждать общего штурма, и эти орудия поддержат наступающих своим огнем. Не мне тебе рассказывать, что здесь будет, если двенадцать отменных пушек накроют нас роем картечи. Голову мы не сможем поднять, а вот колонны янычаров в это самое время на приступ пойдут. Все понятно?

– Так точно, ваше высокоблагородие, понятно, – вздохнул Василий. – Штуцеров дальнего боя вот только у нас маловато. Пять длинноствольных италийских из Ломардии. Три для испытаний нам Юрий Горюшкин из тульского казенного завода оставил, да два особенных Курт через вас передал. Ну и та еще огромная, старинная, османская пищаль, которую полдня заряжать нужно, тоже вроде как есть. Хотя толку от нее, конечно, мало. А это десять дальних выстрелов на самом пределе дальности. Почти что на тысячи шагов. И с о-очень медленной перезарядкой.

Афанасьев, вглядываясь вдаль, уже что-то прикидывал в уме и напряженно обдумывал. Алексей ему в этом не мешал.

– Пока вести огонь рано, Ляксей Петрович, – наконец проговорил он. – Тут на прикидку с полторы тысячи шагов до пушек будет. Совершенно бесполезное дело в них бить. А вот коли они на рубеж в тысячу выйдут, уже можно начинать и постреливать, да и то вряд ли попадем. Более-менее уверенно только лишь с восьми сотен шагов такое возможно.

– Годится, – кивнул Егоров. – С этой дистанции они только и могут по нам ядрами бить. Для нас это, конечно, болезненно, но не страшно. Страшно, если турки свои пушки на шесть, пять сотен шагов к нам подтянут. Тут они уже дальней картечью сыпанут, и чем ближе, тем их стрельба будет опаснее.

– Понял я, Алексей Петрович, – покачал головой сержант. – Мы постараемся сделать так, чтобы если они даже и подкатили к нам свои пушки, то шибко бы на них нервничали. Собьем мы топчу прицел!

– Ну вот и ладно, – кивнул подполковник. – Собирай своих лучших стрелков, Василий, ставь им сам задачу, и выбирайте лучшую позицию. Эту трубу ты оставляй у себя, будешь по ней вести наблюдение и управлять огнем своих штуцерников.

– Спасибо, ваше высокоблагородие, – поблагодарил подполковника сержант. – Сгодится такая вещь, а вот стрелков я, с вашего позволения, как раз здесь, на крыше форта,