Температура воздуха была около нуля градусов, но вечером и ночью, как это и было в последние несколько суток, синоптики обещали до десяти градусов мороза…

В тот момент, когда мастодонты ударили по более чем двухтысячной толпе, собравшейся на просторной асфальтовой площадке перед «аквариумом», из своих водометных установок; стрингеры уже находились возле грузовика, который «комбинатовские» и те, что успели подтянуться из города — поддержать «своих», помитинговать против властей, преимущественно губернских и московских, или попросту поглазеть на события в роли зевак, — использовали в этот день в качестве импровизированной трибуны.

Им крупно повезло: когда по толпе ударили струи ледяной воды, они вдвоем, как и еще несколько оказавшихся там граждан, смогли, присев на корточки, укрыться от этой нешуточной опасности за кабиной грузовика.

Многих эти мощные струи сбивали с ног; кое-кто, хотя и устоял под их напором, оказался мокрым с головы до ног… Асфальтированная площадка, в особенности же подходы к центральной проходной, стали стремительно пустеть от разбегавшегося кто куда народа.

Струйка ледяной воды попала Зеленской за ворот; она, не удержавшись, звонко взвизгнула… Ор, вопли, мат-перемат… Кто-то неподалеку, перекрывая этот шум и гам, громко крикнул: «Гады!! Че делают с народом?! Убивать таких мало!..

Наконец водометы прекратили работу.

Маркелов тут же вскарабкался на мокрое днище грузовика и, приняв от напарницы рабочую камеру, сплошь нецензурными словами приказал оставаться ей на месте и ни в коем разе не пытаться лезть вслед за ним на «трибуну»…

Пользуясь тем обстоятельством, что водометы заставили толпу «комбинатовских» расступиться — хотя бы на время, — освободив таким образом пространство для маневра, в дело включился тяжелый «КамАЗ».

Поскольку ступени здесь отсутствовали, вырывать запертые двери проходной при помощи тросов особой необходимости не было. Водитель грузовика, разогнавшись примерно до шестидесяти, направил «КамАЗ» в одну из стеклянный ячеек, угодив точно между двумя облицованными титановыми пластинами дверями проходной.

Такого удара стекло не выдержало…

Едва водитель «КамАЗа» сдал назад, как в образовавшуюся брешь устремились центурионовцы. А вот бойцы ОМОНа в этот момент поддержали их уже не столь бойко и решительно, как это было прежде: во-первых, милиция могла поддерживать «своих» лишь до определенного предела, и потому на территорию самого комбината у омоновцев приказа прорываться не было, а во-вторых, кто-то должен был сдерживать уже не столь многолюдную, как прежде, но весьма и весьма решительно настроенную толпу — водяная купель многих не столько отрезвила, сколько обозлила.

Центурионовцы, прорвавшиеся наконец в здание центральной проходной, наткнулись на густую цепь крепких мужчин, из которых едва лишь четверть была экипирована в униформу охранников. Но те, что были одеты в штатские шмотки, выглядели даже более грозно, нежели вохровцы, потому что каждый держал в руке что-нибудь эдакое увесистое: кто брусок серой и ноздреватой титановой «губки» размером с кирпич, которым запросто можно размозжить череп противнику, а кто и увесистый арматурный прут…

Две группы бойцов стояли несколько секунд молча, разделенные лишь полосой хромированных турникетов, начинать первым никому не хотелось…

Процедив под нос ругательство, Черняев буквально в спину затолкал через проем в «аквариум» обоих судебных приставов.

— Ну, чего застыли?! — гаркнул он, перекрывая доносящийся снаружи шум. Но тут же, мгновенно оценив сложившийся расклад, счел все же нужным обратиться напрямую к тем, кто находился по другую сторону барьера: — Слушай сюда, народ! На комбинате меняется руководство… вот так! Таково решение суда! Кто хочет сохранить работу на комбинате… да еще и получить прибавку к жалованью… короче, лучше вам сейчас остаться в стороне! Остальные же, кто не подчинится нашим вполне законным действиям… вот такие пусть пеняют на себя!

Он легонько подтолкнул в спину старшего пристава — в направлении застывших по ту сторону турникетов людей.

— Зачитайте постановление суда…

Сказав это, Черняев тут же выбрался через зияющий пролом обратно, благоразумно предоставив разбираться с чужой охраной судебным приставам и своим центурионовцам…

Где-то на территории комбината истошно завыли сирены, которым вторили возмущенные гудки автомобилей (кое-кто из участников недавнего митинга предпочел усесться в свою машину и немедленно покинуть место событий). Зеленская лишь пару-тройку раз смотрела за эти дни новости из Ирака; но впечатление — пусть даже секундное — было такое, что она находится в сотрясаемом бомбежками Багдаде, где вой сирен вновь предупреждает о скором воздушном налете…

Она скользнула взглядом по высоченной стотридцатиметровой трубе, сделанной, естественно, из особо прочного титанового сплава, с запрятанными где-то внутри фильтрами из титана и титановыми же вентиляторами — благодаря этой уникальной системе комбинат практически не загрязняет своими отходами окружающую природную среду, — и еще дальше, устремившись взором в серое пасмурное небо… не исходит ли какая опасность оттуда для людей?

Но нет, если от кого-то и исходила опасность, то только от двуногих существ, экипированных в камуфляж, да еще от тех прикинутых в дорогие костюмы джентльменов, которые при помощи таких вот зубодробительных методов пытаются решать свои «чисто конкретные» вопросы…

События нарастали лавинообразно.

Заводской охране при поддержке непосредственно работников комбината удалось-таки выдавить центурионовцев за пределы здания центральной проходной. Мало того, в прикрывающихся щитами омоновцев из толпы полетели бруски серого ноздреватого металла. Несколько таких брусков, перелетев через цепочку сотрудников милиции, упали уже в непосредственной близости от лимузинов, на которых прибыли сюда новоявленные «хозяева» Новомихайловского комбината…

На месте событий дежурила изначально лишь одна карета «Скорой», но она уже покинула площадку, увозя в больницу двух пострадавших в потасовке с милицией комбинатовских; со стороны микрорайона по дороге, завывая сиренами, мчались еще две «Скорые», но и этого, учитывая количество людей, нуждающихся в медицинской помощи, серьезно пострадавших в этой форменной потасовке, было явно недостаточно.

— Володя, атас! — крикнула Зеленская снизу своему чересчур увлекшемуся съемкой напарнику. — К нам идут какие-то люди!..

— Счас. Нюра… одну секунду! — пробормотал Маркелов, не в силах оторваться от работы. — Может ценный кадр получиться…

Сцена, которую он в общем-то случайно выхватил из всего калейдоскопа происходящих вокруг событий, была по-своему знаменательной.

Так получилось, что в пылу схватки внутри «аквариума» все как-то на время позабыли про одного из прибывших сюда из Н-ска ревнителей закона. Спустя пару минут после того, как из поврежденного «КамАЗом» стеклянного куба вышибли центурионовцев, произошел эпизод, который Маркелов успел зафиксировать на пленку: какой-то дюжий охранник буквально пинком под зад выставил из комбинатовской проходной багроволицего старшего пристава, а еще кто-то выбросил его портфельчик с «законными бумагами».