«Аминь! — удовлетворенно подумал про себя Маркелов. — После такой сценки уместны лишь финальные титры… »

— Володя, слезай немедленно! — привстав на носках и чуть перегнувшись через откинутый борт, Зеленская дернула своего малость зарвавшегося напарника за штанину. — Надо сматываться!..

Маркелов наконец врубился, что дело для них запахло жареным; он мягко спрыгнул с грузовой платформы на асфальт… но было уже, кажется, поздно.

К ним подтянулась группа крепких мужчин, двое из которых были одеты в униформу «Центуриона». Третьего они уже видели чуть ранее: тот самый субъект с вытянутой, как у лошади, мордой. Четвертым и последним в их компании был сотрудник милиции лет тридцати с неприятным прилипчивым взглядом.

— Да, Лом, это те самые, — процедил милиционер. — И тачка у них «Фольксваген»… все совпадает.

— Так что получается, браток? — сказал субъект по прозвищу Лом. — Выходит, что ты, не спросясь разрешения, «фильму» тут решил заснять?!

Чтобы освободить себе руки, Маркелов положил камеру на край платформы, одновременно задвигая напарницу себе за спину.

— Все нормалек, братья, — сказал он, изобразив на лице невинность и добродушие, вследствие чего сразу стал походить на эдакого жизнерадостного идиота. — «Добро» получено на самом «верху». Что, непонятки какие-то? Ну так спросите у своего руководства. Оно, я полагаю, должно быть в курсе…

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но неожиданно в их разговор вмешалась еще одна подошедшая к ним группа мужчин.

Их тоже было четверо: уже знакомый Зеленской мужчина с серо-голубыми глазами, его крепкий кряжистый коллега из черной «ГАЗ-31», который, судя по всему, производил оперативную видеосъемку митинга и дальнейших событий, а также двое незнакомцев в форменных брониках, на которых спереди и сзади было написано крупными буквами: «ФСБ» и «АНТИТЕРРОР».

— Что за проблемы, старший лейтенант? — поинтересовался подошедший первым из этой четверки мужчина, который и был, судя по всему, старшим среди них. — Может, мы вам чем-нибудь сможем помочь?

— Да вот… документики решил проверить у этих двоих, — чуть прищурив глаза, процедил старлей. — Имею, между прочим, полное право по закону.

— А этих троих, значит, взяли себе в помощники? — сухо поинтересовался старший, слегка кивнув в сторону чуть подавшихся назад частных охранников. — У вас что, других забот сейчас нет? Идите, идите… занимайтесь своими делами! А документы, если потребуется, мы и сами можем у любого проверить!..

— Леня, проводи этих двух молодых людей до выезда из города, — как-то уж чересчур пристально уставившись на Зеленскую, распорядился старший после того, как другая компания во главе с ментом покинула их общество. — Потом возвращайся… боюсь, нам здесь теперь до вечера торчать…

Черная «ГАЗ-31» действительно сопроводила их до выезда на трассу, проходящую через Новомихайловск далее в облцентр.

Маркелов, усевшийся за «баранку», вначале довольно оживленно насвистывал мотивчик «круто ты попал на ТиВи», потом, когда они уже разогнались под сотню и убедились, что за их «Фольксвагеном» никто не гонится, признался:

— Думал, на этот раз мне точно надают по балде…

— А я сейчас о другом думаю, — негромко сказала Анна.

— Срочно надо менять гостиницу! — заметил Маркелов. — Надо сделать копию для себя, а потом уже как-то перекинуть «исходник» Уралову! Матер-рьяльчик получился… просто пальчики оближешь.

— Я все равно о другом думаю…

— Ну? О чем думает наша Нюра? — повернув к ней голову, спросил Маркелов.

— Вот тот мужчина, что подошел… и выручил нас… вместе с фээсбэшниками…

— Ну?! Не тяни кота…

— Мне кажется, что он и есть наш Иван Иванович…

Понедельник, первая половина дня

Начальника УФСБ Керженцева попросили прибыть на экстренное совещание в обладминистрации, посвященное разбору вчерашнего ЧП в Новомихайловске. Открылось оно необычно рано — в восемь утра, а провел это мероприятие в качестве председательствующего лично Виталий Алексеевич Воронин, который сразу же попытался дать понять всем присутствовавшим, в том числе и местным силовикам, среди которых, кроме Керженцева, были также милицейский генерал, начальник УВД и облпрокурор, кто именно сейчас в доме хозяин и чью политику здесь должны проводить чиновники.

Пробыв на этом инициированном Ворониным мероприятии немногим более полутора часов, генерал Керженцев около десяти утра прибыл в Управление. Поднявшись к себе в кабинет, он сказал поджидавшему его помощнику, что обычного «понедельничного» совещания не будет.

Оказавшись на своем рабочем месте, Керженцев первым делом сделал два телефонных звонка: один в Москву, своему давнему другу и однокашнику, возглавляющему нынче один из ключевых департаментов Федеральной службы безопасности и являющемуся заместителем директора ФСБ, другой в Нижний, зампреду по Приволжскому федеральному округу, которого он, Керженцев, если не случится ничего экстраординарного и если он не согласится принять другое предложение, должен будет сменить на этом перспективном посту уже осенью этого года.

«Дружеские рекомендации», которые он выслушал от этих двух людей, были размытыми, совершенно неконкретными. Керженцев, да и некоторые другие губернские «зубры» в последнее время словно потеряли под ногами надежную почву: сигналы, которые транслировали в их адрес высокие чиновники и представители имеющих здесь свой интерес бизнес-элит, были весьма противоречивы, а порой и взаимоисключающие…

Генерал, немного поразмыслив наедине над сложившейся ситуацией, стал по одному выдергивать к себе ключевых сотрудников Управления.

Первым он вызвал к себе в кабинет Германа Карахана.

Карахан, как и большинство сотрудников УФСБ, с уважением относился к своему начальнику. Человек он был строгий, суховатый, со всеми без исключения по имени-отчеству и на «вы». Рано поседевшие волосы коротко острижены, носит очки с чуть затемненными линзами. В работе требователен, порой, как кажется некоторым, даже придирчив, способен намылить холку любому из подчиненных, не прибегая к крепким выражениям. Но уважают его здесь за другое: за то, что «своих» не сдает ни в каких ситуациях и на своем посту делает то, что позволяет существующая вокруг них реальность.

Например, в свое время Управление вело тяжкую — хотя и подковерную — борьбу с местными крупными милицейскими чинами. Одно время Хозяин, кое-чем обязанный этим людям в прошлом, закрывал глаза на то, что эти люди, прекрасно находившие общий язык с Ворониным, позволяли себе кое-какие «шалости». Но дело постепенно зашло далеко. Так далеко, что «милицейская» и «воронинская» крыши в Н-ске и области стали котироваться более высоко, нежели благосклонность и поддержка самого Хозяина или, скажем, его давнего товарища, городского главы Мельникова. Тот же начальник ОБЭП Черняев со своими сотрудниками принялись внаглую «строить» губернских предпринимателей, при поддержке, естественно, своих покровителей, главным среди которых был вице-губернатор Воронин. Дело приняло нешуточный оборот, поскольку, помимо откровенного рэкета, уже не только мелкому и среднему бизнесу, но и крупным по губернским масштабам предпринимателям было велено переводить свои денежные счета из контролируемого губернатором через своего племянника «Волжского Народного» в «Коммерцбанк» к Михаилу Гуревичу, а это уже означало экономический подрыв самих устоев прежней губернской власти, не говоря уже о прямых убытках для «семейного бюджета».