– Мы же завтракать пришли, – смущённо пробормотала она. – А я, как обычно, в бар.

Но когда они уселись за столик с самоваром и подошла служанка, Маргарита повернулась к Никите с невинным видом.

– Давай хотя бы по кружечке пива закажем? А то голова ещё немного болит.

– Серьёзно? – укоризненно посмотрел Никита. – Тебе уже похмеляться надо?

Маргарита скорчила гримасу, пнула его под столом.

– И когда ты стал таким занудой? В институте же умел повеселиться.

– А мы ещё в институте?

– О-ох! – простонала Маргарита, закатив глаза.

– Да ради бога, заказывай что хочешь, – отмахнулся Никита.

Маргарита мгновенно повеселела.

– Так, нам сначала две кружечки пива, к ним пирогов с солёными огурцами… или с мясом… в общем, и с мясом, и с огурцами. Блины есть?

– Сделаем, – кивнула служанка.

– Тогда ещё блинов с икрой… можно щучьей… и сметаной… Потом, значит, чай… и варенье какое-нибудь к чаю… смородиновое… Есть?

Служанка кивнула.

Маргарита повернулась к напарнику:

– Добавишь чего-нибудь?

Никита сидел, скрестив на груди руки, и с усмешкой смотрел на неё.

– А платить-то ты чем будешь?

– Блин! – Маргарита растерянно захлопала по карманам. – Никит! – жалобно посмотрела она. – Я деньги забыла.

– Кому ты заливаешь, Кошкина?! – хладнокровно возразил Никита. – Нету тут у тебя никаких денег. Готов поспорить, за тебя тут всё время другие платили.

Маргарита с досады опять пнула его под столом. Возразить было нечего. За без малого три месяца в Волхове ей ещё ни разу ни за что не приходилось платить, и даже здесь, в трактире, за неё рассчитывалась Лика.

Никита хмыкнул, полез в карман.

– Я не знаю, какие здесь цены и курсы, – он вытащил тяжёлый золотой рубль, – но, думаю, этого должно хватить.

Он положил рубль на стол. Официантка с почтением взяла монету.

– Сдача восемь рублей шестьдесят семь копеек серебром. Прикажете сейчас?

– Не к спеху, – небрежно ответил Никита, снимая чёрную, мехом внутрь куртку и вешая на спинку стула. – Может, нам ещё чего захочется. Потом рассчитаемся.

Официантка поклонилась и торопливо удалилась на кухню.

– Кажется, я начинаю входить во вкус, – хмыкнул Никита. – Приятно почувствовать себя богатым. Хотя бы и в сказке.

Маргарита смотрела на него, вытаращив глаза.

– И откуда у тебя это золото? – выдавила она наконец.

– Сама-то как думаешь?

– Бессмертный дал?

– Ну… почти. Строго говоря, дала Елена. Но вряд ли это её карманные деньги.

– Ага! – хищно воскликнула Маргарита, наклоняясь вперёд. – Хочешь сказать, и это был просто подарок?

– Нет, это был не совсем подарок. Скорее, предложение сходить и поразвлечься.

– Чего? – недоумевающе нахмурилась Маргарита.

– Как я и сказал тебе, предложение пройтись по борделям мне уже поступало. В Золотом городе. Сегодня вот ты. Неужели я произвожу такое впечатление?

Маргарита рассмеялась.

– Ты производишь впечатление не того, кто любит всё это, а того, кому надо. Прям вот срочно.

– По-моему, это больше тебе надо. Что-то ты зациклилась на этой теме, Марго.

– Эй! – разозлилась она. – У меня всё в порядке. Это ты по своей Елене сохнешь, а у меня нет проблем.

Служанка принесла пиво, поставила корзинку с аппетитно промасленными пирожками.

– Блины через полчаса.

– Ладно, ладно, – Маргарита нетерпеливо замахала рукой, дождалась, пока отойдёт официантка, и наклонилась к Никите. – Давай договоримся – ты не лезешь в мои личные дела, я не лезу в твои. Всё, мораторий, нейтралитет. Идёт?

Никита усмехнулся, покивал молча. Маргарита с облегчением откинулась на спинку стула, хлебнула пива. И чего она так завелась? Что уж прям такого сказал Савостьянов? А ведь сказал, и она прямо дала ему понять, что он опять угадал, саданув её по больному.

Никита жевал пироги, прихлёбывал пиво, время от времени бросая насмешливые взгляды. Маргарита злилась, но никак не могла придумать нейтральную тему для беседы. Никиту же молчание вполне устраивало, никакой неловкости он не испытывал и первым возобновлять разговор не собирался.

В конце концов Маргарита вспомнила.

– Слушай, а чего это ты говорил, что я у тебя ночью пистолет требовала? Зачем он мне нужен был?

– Марго, мы договорились не обсуждать личные темы.

– Так, а… а чего? – растерялась Маргарита. – А при чём тут пистолет?

– Правда хочешь знать?

– Ну скажи! – она набралась духу.

– Ты собралась Ферзя освобождать, – Никита весело блеснул глазами поверх кружки.

Маргарита зажмурилась.

– Бли-и-ин! – она помолчала, потом наставила палец на напарника. – Чтоб больше никогда… никому… понял?!

Никита повёл бровями в знак согласия. Говорить больше было не о чем, завтрак был испорчен. Маргарита без всякого вкуса съела пару блинов, выпила чашку чая и потащила Никиту на улицу.

– Да не переживай ты так! – решил он её подбодрить. – Ну напилась, бывает. Всякую чушь несла – тоже случается. Не кисни. Завтра уже и сама не вспомнишь.

– С тобой такое бывает? – Маргарита хмуро мотнула головой.

Никита хмыкнул.

– Ладно. Чтоб тебе не обидно было, тоже кое-что расскажу. Правда, тебе не понравится. Но раз уж просила – изволь.

– Ты о чём? – оживилась Маргарита.

Никита рассказал ей про вечер в Башне Кощея, когда он почти потерял контроль над собой. Схватил Елену, донёс до спальни, и остановила его только золотая статуя у кровати.

– Почему? – Маргарита недоумённо вскинула брови.

– У неё живые глаза.

– Чего?!

Никита пересказал историю принца Иринея, влюблённого в Елену и превращенного Бессмертным в золотую статую с живыми глазами, обречённую каждую ночь смотреть на то, что происходит в спальне.

Маргарита была впечатлена. Настолько, что даже забыла про свои огорчения.

– Да она натуральная садистка! – воскликнула возмущённо.

– Есть такое, – вздохнул Никита. – Понимаешь теперь, каково мне там было? У тебя тут хотя бы Лика была.

Это он произнёс не вполне искренне. Он помнил последние дни в Золотом городе, но не собирался рассказывать Кошкиной про цветочницу Алёну.

Но главного он добился. Маргарита отвлеклась от своего ночного косяка и снова оживилась.

– Да, если бы не Лика, я тут с тоски бы взвыла. Она… она такая классная, что я бы её к нам уволокла, вот точно. С ней… мне с ней так хорошо, словно она моя младшая сестра, понимаешь? Я могу говорить с ней обо всём, обсуждать что угодно…

Никита одобрительно хмыкнул.

– Между прочим… как ты думаешь, кто она здесь?

– В смысле? – не понял он.

– Ну смотри. У нас есть Иван-царевич, Кощей Бессмертный, Марья Моревна – персонажи сказок. Знакомые, известные – понятно. Соловей-Разбойник тот же. Мороз со Снегурочкой были у нас. А Лика кто?

– А сирота-царевна при злой мачехе тебя не устраивает? Архетипичный же образ.

Маргарита покачала головой.

– Не, чё-то не то. Марья, конечно, мачеха, но не то чтобы злая.