– Именно это и привлекло внимание некоторых. Она назначала охрану для проверки любых споров по крови во время стычек. Странное количество крови оборотня постоянно загрязняло места действия.

Что, безусловно, привело бы в ярость любого оборотня, у которого была взята кровь, и, возможно, подтвердило бы подозрения Жадности в том, что они несут ответственность за нападение.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил об этом Жадности?

– Его высочество наказывал всех, кто выставлял Весту в негативном свете. Все, что я слышал, было результатом придворных сплетен.

Я случайно поерзала на коленях герцога Девонского, пока он снова устраивался, сразу же почувствовав, что он скрывает. Свое возбуждение. Я быстро отодвинулась от него, но не раньше, чем через стол раздалось низкое рычание. Гнев был близок к тому, чтобы броситься на герцога, каждый мускул в его теле казался напряженным, и, похоже, его сдерживала лишь его непоколебимая воля. Богиня, он выглядел невероятно. Благодаря пьянящему сочетанию жадности и похоти, смешанных с греховным очарованием Гнева, я желала, чтобы он уложил меня на игровой стол, раздвинул ноги и завладел мной прямо здесь и сейчас.

Мой король тяжело сглотнул, его взгляд потемнел, и я поняла, что он почувствовал мое возбуждение. Поначалу я сомневалась, поймет ли он, кто меня возбудил, – это точно был не герцог. Я желала только своего любимого греха, но по количеству исходившего от него гнева я поняла, что он ошибся. Казалось, наше выступление было очень близко к тому, чтобы, наконец, превратиться в настоящий скандал. Пришло время собрать всю возможную информацию, пока Гнев не потерял контроль.

– Было ли еще что-нибудь необычное в Весте перед ее смертью? – спросила я. – Как поживают ее родные?

– Нет… нет родных. – Дыхание герцога Девонского стало прерывистым, когда мои руки скользнули по передней части топа. – Веста изначально не из этого круга. Принц Жадности держал это в секрете, который должны были знать только он и Веста, но слухами двор полнится. У всего есть цена. Согласно сплетням, Веста не ее настоящее имя.

Интересно.

– Не знаете, как ее звали?

– Нет. Она его никогда не раскрывала.

– И она была одна при дворе?

Герцог облизал губы.

– На протяжении лет у Весты было несколько близких отношений, но ничто не отвлекало ее от своих обязанностей. Некоторые считали, что Жадность хотел сделать ее своей супругой, но он всегда отрицал это, как и она.

– У них когда-нибудь, – я провела кончиками пальцев по внешней стороне бедер, – были отношения?

Руки Гнева напряглись. И внезапная мысль о том, что он ублажает себя, наблюдая, как я делаю то же самое, заставила меня забыть о нашем плане. Я желала лишь его. И жадность взяла верх. Герцог Девонский начал гладить мои руки, и я подумала, то ли Похоть прислал ему небольшое поощрение, то ли просто жадность побудила его принять участие в моем шоу.

– Веста обычно предпочитала компанию женщин. Хотя известно, что она иногда спала с мужчиной, если желала его.

– Больше ничего интересного не слышали?

– В данный момент я бы не хотел думать ни о чем другом, леди Эмилия. – Герцог перегнулся через мое плечо, его внимание было приковано к моим пальцам, пока они путешествовали под моей юбкой, и я…

Температура резко упала. Со сцены послышались испуганные крики. Я вовремя оглянулась и увидела, что произошло. Лед охватил сцену, кружащиеся пары поскользнулись, но не упали. Мы были очень близки к скандалу, но этого все еще было недостаточно, чтобы произвести впечатление здесь. Гневу нужно было потерять контроль. Проявить свою дьявольскую сущность.

Я привстала с коленей герцога и прислонилась к игровому столу спиной к Гневу, медленно перебросила одну ногу на другую, чопорно скрестив ноги и эффектно привлекая голодный взгляд Девона. Мой бокал зазвенел, а затем треснул, и вино пролилось на стол.

Герцог Девонский ничего не заметил. Его жадное внимание, наконец, было полностью захвачено. Он расстегнул брюки и высвободился, затем погладил себя по всей длине, а остальные игроки за нашим столом повернулись к нему, предаваясь его греху. Мое внимание по-прежнему было приковано к нему, хотя на самом деле я полностью сосредоточилась на огромной силе позади нас.

Низкий гул прокатился по игровому залу, не настолько сильный, чтобы остановить азартные игры или подпитываемые жадностью сцены, но его хватило, чтобы напитки пролились на карточные столы. Я послала безмолвную молитву Богине, надеясь, что Гнев скоро начнет действовать. Девон уже все рассказал. Герцог встал и погладил себя сильнее, застонав, словно приближался к освобождению. Лорды и дамы за нашим столом жадно наклонялись, подпитывая его желание быть замеченным.

– Леди Эмилия, – простонал Девон. – Прикоснитесь к своим…

– Довольно.

Голос Гнева был едва громче шепота, но волосы на моих руках встали дыбом. Энергия пульсировала в воздухе вокруг нас, как будто вот-вот разразится буря. Других предупреждений не будет. А потом началось: громоподобный треск разорвал воздух, заглушив барабанный бой. Герцог, стоящий передо мной, застыл, выражение замешательства быстро сменилось страхом, когда он уронил свой член, отпрыгнул назад, и перед ним рухнул кусок потолка, едва не задев его. Куски штукатурки посыпались дождем, падая вокруг меня, защищая от надвигающегося хаоса.

Я посмотрела вверх: линии паутиной ползли по потолку, трещины росли, пока он не рухнул. Раскололось дерево, загремели хрустальные люстры, сцена начала прогибаться, словно земля поглощала ее целиком. Демоны закричали и забыли о секс-шоу, бросившись в безопасное место. Я сидела в центре своего непроницаемого кольца, наблюдая, как игровые столы внезапно покрывались льдом, тяжелым и достаточно толстым, чтобы сломать и разбить богато украшенное дерево.

– Кровь и кости. – Наша затея сработала. Может быть, даже слишком хорошо.

Стол рядом рассыпался. За ним быстро последовал другой. Повсюду в игровом зале мебель взорвалась пылью или покрылась льдом, настолько тяжелым, что все, к чему он прикасался, разбивалось на куски. Мой стол остался невредимым, единственное пятнышко спокойствия в буре гнева.

Ярость Гнева постепенно разрушала всю комнату. Мое дыхание вырывалось белыми облаками, температура теперь была опасно ниже нуля. Мы как будто попали в мир, полностью состоящий из льда; мир жестокий, суровый и смертельный. Такой же, как выражение лица моего принца, когда он обратил свой гневный взгляд на герцога. Я вздрогнула. А Девон тут же обмочился.

Гнев оказался рядом, перекинул меня через плечо, словно варвар, и, прикрывая своей огромной рукой мой зад, вынес меня из разрушенного зала.

Он практически вибрировал от давления сдерживаемой силы. Я боялась представить, что еще он мог сделать, что еще он мог уничтожить, если это была лишь малая часть его силы.

Мое внимание остановилось на Похоти, который посмеивался посреди хаоса. Вспомнив о нашей игре, я