– Недавно я кое-что узнала о себе, и мне довольно сложно с этим смириться, – сказала Бристал.

– И что же это?

– Ну, я… кажется, мне больше не нравится благотворительность.

Барри очень удивился признанию сестры.

– Ты сама не своя, потому что тебе больше не нравится заниматься благотворительностью? – уточнил он.

– Что ж, да. – Бристал пожала плечами. – И, откровенно говоря, я не думаю, что у меня получится это долго скрывать. И теперь, когда я сама это знаю, другие наверняка тоже обо всем узнают. И мне страшно от того, что может случиться, если правда выплывет наружу.

– Правда выплывет наружу? Но, Бристал, не любить благотворительность – не преступление. Это дело вкуса.

– Знаю, но все же это можно расценивать как преступление. Люди очень жестоки к тем, кто не любит благотворительность, но это огромное недопонимание. Общество считает, что, если ты не любишь благотворительность, значит ты злой, но на самом деле это совершенно разные вещи! Ох, Барри, как бы мне хотелось объяснить тебе эту разницу, ведь это невероятно! Никогда еще мы так не заблуждались!

Увидев выражение лица брата, Бристал подумала, что, пожалуй, стоило рассказать ему правду, тогда он не выглядел бы таким обеспокоенным. Барри казалось, будто она на грани нервного срыва, и, честно говоря, она была к этому близка.

– И давно тебе разонравилась благотворительность? – спросил Барри.

– Почти неделю назад, – ответила Бристал.

– А ты помнишь, из-за чего у тебя поменялось отношение?

– Да, это случилось, когда я случайно заполнила комнату цветами, – сказала она, забыв изменить историю. – В смысле, в приюте была бездомная женщина, она сильно болела, поэтому я заполнила ее комнату цветами, чтобы сделать ей приятное. Но это оказалась не та комната, мне нельзя было туда заходить. Так что я выбросила все цветы, чтобы меня не застукали.

– Так… – протянул Барри. – Но до этого благотворительность тебе нравилась?

– Да, – кивнула Бристал. – До этого я и подумать не могла о том, чтобы не любить ее.

– Тогда все ясно, – сказал брат. – У тебя просто выдался плохой день. Нельзя, чтобы один день изменил твою сущность. Никогда не знаешь, что уготовила тебе жизнь, тем более когда что-то случается с тобой впервые.

– Правда? – Бристал посмотрела на брата, в ее глазах светилась надежда.

– Конечно, – ответил Барри. – Будь я на твоем месте, я бы вернулся в приют и помогал там, чтобы окончательно понять, что благотворительность тебе не по душе. Тогда и только тогда я бы беспокоился о том, что правда об этом выплывет наружу.

Несмотря на то что брат даже не догадывался об истинной причине беспокойства, Бристал сочла его совет хорошим. В конце концов, за одно плавание матросом не стать – вдруг и с магией так же? Возможно, на изучение магии уйдут целые годы, а до тех пор ее жизни ничего не грозит? Или же Барри прав, и то, что с ней случилось, было чистой случайностью и больше никогда не повторится. Так или иначе, Бристал следовало в этом убедиться ради собственного же блага.

На следующий день, убравшись в библиотеке, Бристал отправилась в тайную секцию на втором этаже. Надев очки для чтения, она достала с полки «Правду о магии» Селесты Грозенберри и открыла книгу на нужной странице. Бристал глубоко вздохнула, помолилась про себя, а затем проговорила вслух древнее заклинание, чтобы определить, фея она или нет.

– Элсуне элкнун ахкелле-энама, делмуне далмун ахктелле-авкнамон.

Боясь смотреть по сторонам, Бристал закрыла лицо ладонями. Сперва она ничего не ощущала и не слышала, поэтому, слегка раздвинув пальцы, посмотрела украдкой на комнату. Ничего не изменилось, и Бристал воспрянула духом. Затаив дыхание, она разглядывала стены, но цветы не появлялись. Ее глаза наполнились слезами, она выдохнула с облегчением и рассмеялась.

– Барри был прав: нельзя, чтобы один день менял нашу сущ…

Неожиданно страницы «Правды о магии» засияли. Из книги вылетели ярко светящиеся шарики и заполнили темную комнату. Затем они начали уменьшаться, но их становилось все больше, а пространство вокруг словно расширялось, и вот уже потайная секция библиотеки будто превратилась в бескрайнюю галактику.

Бристал встала и изумленно огляделась. Она даже не догадывалась, что не просто обладает способностями, а может сотворить нечто столь прекрасное. Магия была так совершенна, и Бристал даже забыла, где находится. Ей казалось, будто она не стоит в тайной секции библиотеки, а парит среди звезд в небе.

– МИСС БЕЙЛИ! ЧТО, ВО ИМЯ КОРОЛЯ, ВЫ ДЕЛАЕТЕ?

Голос, раздавшийся как гром среди ясного неба, испугал Бристал, и светящиеся шарики тут же исчезли. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что железная дверь открыта, а на пороге стоит мистер Вулсор с двумя вооруженными стражниками. Все трое смотрели на нее с отвращением.

– Об этой девчонке я вас предупреждал! – выкрикнул мистер Вулсор, тыча в нее трясущимся пальцем. – Я вам несколько месяцев говорил, что она что-то замышляет, а вы мне не верили! Сказали, я спятил, раз думаю, что какая-то девчонка способна на такое! Убедились? Мы поймали ведьму!

– Мистер Вулсор! – воскликнула Бристал. – Подождите, я могу все объяснить! Вы неправильно поняли!

– Прибереги свою ложь для судей, ведьма! Тебя поймали с поличным! – завопил библиотекарь, а затем повернулся к стражникам. – Да не стойте вы как истуканы, хватайте ее, пока она не наложила еще одно заклятие!

Бристал много раз мысленно прокручивала в голове сцены, как ее застанут в потайной секции библиотеки, но она даже представить не могла, что это случится, когда она применит магию. Не дав ей объясниться, стражники подошли и заломили ей руки за спину.

– Нет! Вы не понимаете! – умоляла Бристал. – Я не ведьма! Прошу, отпустите! Я докажу это!

Когда стражники тащили ее вон из комнаты, мистер Вулсор сорвал с ее лица очки для чтения и переломил их надвое.

– Там, куда ты отправишься, они тебе ни к чему. Уведите ее!

Впервые в жизни Бристал узнала, что такое безумный страх. Ее запястья сковали тяжелыми кандалами, но она их не замечала. Воздух пропах гнилью и плесенью, но она не чувствовала вони. Вокруг то и дело раздавались душераздирающие вопли заключенных, которых секли плетьми, но она их едва слышала. Бристал не отрываясь глядела на стальные прутья темницы, но она не осознавала, на что смотрит.

Бристал сидела на краю каменной скамьи и не шевелилась с той минуты, когда ее сюда привели. Вчера вечером все произошло так быстро, что она толком не помнила, где она и как здесь оказалась. Вдобавок она была глубоко потрясена и не мыслила ясно.