— Ребята землю роют, опросили всех, кого можно. В тот вечер шел дождь, и человек с зонтом у торговых рядов — обычное явление. Тем более мы не знаем, кто подсел в лимузин — мужчина или женщина, молодой или старый. Короче — порожняк.

— Живорез умеет быть незаметным. Седьмой эпизод — и ни одного четкого словесного портрета.

— Потому что он самый обычный, тот, на кого не подумаешь.

— Ты мыслишь, как Кулик, — похвалила Елена.

— Сама с головой, полковник мне не докладывает, — парировала Варвара, косо взглянула на пассажирку и после паузы спросила: — А вам?

Елена почувствовала тонкую женскую издевку в голосе Вари. На что она намекает? Вспомнился вчерашний вечер, открытое окно, освещенная комната, вино и фрукты на столе. Ее с полковником мог заметить кто-то из оперативников. И поползли слухи, коллегам только дай повод обсудить что-нибудь пикантное. Так и до Валеева волна докатится, как водится, в сильно преувеличенном виде.

Она закашлялась, чтобы не отвечать, но Варвара сама сменила тему.

— Это я Борису Евгеньевичу врача Холодова посоветовала.

— Твой знакомый?

— Да так, помог когда-то.

— Что-то серьезное?

— Не хочу о своих болячках, — мотнула головой Варвара и надавила педаль газа.

Старинный город замелькал за окнами в ускоренном темпе. Неожиданно ремень безопасности врезался в грудь Петелиной — машина резко затормозила перед «зеброй» пешеходного перехода.

Варвара высунулась из окна и прокричала:

— Будешь переходить или нет? — Старушка на обочине, к которой она обращалась, пугливо попятилась. — Ну и черт с тобой!

И «Нива» рванула с места, обдав старушку сизыми клубами выхлопных газов.

Елена не знала, как и реагировать. Попробовала пошутить:

— Спасибо, что не пристрелила.

— Терпеть не могу дурацкие правила. Они только жить мешают, — без тени улыбки огрызнулась Варвара.

Дальнейший путь в ведомственную поликлинику прошел в молчании. Варвара с ходу приткнула «Ниву» на место для инвалидов и чуть ли не вбежала в здание. Елена едва поспевала за ней.

Однако перед дверью в кабинет доктора Холодова Варвара остановила Елену растопыренной ладонью, припечатала к стенке и попросила подождать:

— Я предупрежу врача, что вы от полковника.

Ее глаза странно блуждали, когда она исчезла за дверью.

Не успела Петелина подумать: не ошиблась ли она с выбором оперативника, как услышала за дверью сбивчивую ругань. Шум быстро перешел в перепалку, что-то грохнуло и покатилось по полу.

«Она же вооружена», — испугалась Петелина.

Она вспомнила про вчерашний выстрел, якобы, вверх, и недавняя шутка на пешеходном перекрестке уже не казалось ей дурацкой.

События развивались стремительно. Пока Елена думала, что предпринять — вызвать Митрохина или своими силами урезонить Варвару, — та появилась из кабинета с милой улыбкой:

— Все в порядке, доктор Холодов вас ждет.

В руке она что-то прятала, но, слава богу, не пистолет. Тот висел под черной курткой в застегнутой белой кобуре.

Елена попыталась спросить:

— Я слышала шум…

— Доктор споткнулся, — еще шире улыбнулась Варвара и распахнула дверь.

Войдя в кабинет, следователь увидела врача, собирающего с пола рассыпанные пилюли.

— Извините за беспорядок. У каждой профессии свои издержки, — постарался улыбнуться он, но получилось кисло — молоко свернется.

Собранные пилюли врач бросил в корзину для мусора.

— Пустышки рассыпались, — объяснил он, предложил пациенту сесть и представился: — Антон Холодов.

По возрасту он был ровесником Петелиной, достаточно худ, с опрятной щетиной на мужественных скулах, и в целом, создавал впечатление приятного человека, если бы не вечно ускользающий взгляд.

— Как я понимаю, больничной карты у вас нет, — продолжил Холодов. — Придется задать дополнительные вопросы: наследственные заболевания, аллергия на лекарства.

— Я всего лишь простудилась, — призналась Елена.

— Сейчас узнаем.

Осматривая пациентку, помимо медицинских вопросов врач продолжил затронутую тему о профессиональных издержках:

— Ловить бандитов нелегко, вашей профессии свойственны стрессы. Это порождает неконтролируемые срывы.

— Я что-то не припомню, чтобы сообщала вам, кем работаю, — заметила Елена.

— Меня предупредила… предыдущая посетительница. Вы старший следователь Петелина, приехали из Москвы, ведете дело серийного убийцы, и настолько преуспели в своей профессии, что у вас есть прозвище — Петля. Я ничего не упустил, Елена Павловна?

— И когда она успела рассказать? Я слышала другие звуки.

— Что поделать, профессиональный стресс. Обладание оружием на мужчин и женщин действует по-разному. Мужчинам придает уверенность, а женщинам — нервозность. А вдруг хулиган отнимет или еще что.

«А вдруг придется стрелять в человека», — мысленно поправила его следователь. Вот основной страх, из-за которого она предпочитала держать табельный пистолет в сейфе.

— Вы сказали, что стресс порождает срыв. — Елена красноречиво посмотрела на выброшенные в лекарства. — Что произошло с предыдущей посетительницей?

— Елена Павловна, вы же не хотите, чтобы я обсуждал ваши проблемы со следующим пациентом.

— А какие у меня проблемы?

— Неплохо бы сдать кровь. Вы сегодня завтракали?

— Мне некогда проходить обследование.

— Понимаю, напали на след Живореза. Когда ждать сенсации?

— Идет обычное расследование, — холодно ответила Петелина.

— Обычные поиски необычного маньяка, — ухмыльнулся Холодов и с нажимом в голосе добавил: — Я же немножко в курсе, лечу сотрудников полиции, самого Бориса Евгеньевича. Как его рука, кстати?

— Думаю, проблема позади.

— А правду говорят, что маньяки сами хотят, чтобы их поймали, поэтому совершают преступления все чаще и наглее?

— Не правда, за решетку никто не хочет. Но безнаказанность порождает потерю бдительности. Один случай, другой, третий…

— Уже седьмой, кажется? Вы уверены, что знаете обо всех случаях?

— Убийца начинает считать себя неуязвимыми и совершает ошибку, — закончила свою мысль Елена.

— И попадается?

— Именно так.

— Значит, ум и собранность — ключ к успеху?

— Успех? По-моему, это слово по отношению к маньяку неуместно.