– Безумно интересно, – Феликс подпер кулаком подбородок, поглядывая то на Геру, то на прихлебывающего чай Никанора.

– Он встал посреди комнаты, руки в стороны вытянул, пальцы растопырил, и вдруг со всех сторон, со всех углов и щелей как полезла к нему разнообразная металлическая мелочь: спицы какие-то, гвозди, всякая всячина. Прямо по воздуху полетело, как к магниту! – Глаза молодого человека заблестели восхищением. – До того здорово было, так красиво! Он по всему дому таким образом прошелся, собрал все, что притянул, в одну кучу, покопался в ней, что-то отложил в сторону, сказал: «Вот ведь дряни!», и полез на чердак. И знаете, что он там нашел?

– Страшно заинтригован.

– Шумогенератор! – победно выпалил Гера. – Да так хитроумно спрятанный, что захочешь – не найдешь! Валя изучил его и сказал, что кроме прочего аппарат еще и как инфразвуковой генератор работает, создает низкочастотные колебания. Человек этого звука не слышит, а по нервной системе он бьет, отсюда и паника возникает и черт-те что мерещится. И мы уверены, что в доме Лидии Ефремовны что-то подобное стоит, но мы не стали ее будить среди ночи, решили до утра отложить. Мухину тоже пока ничего не сказали, хотели с тобой сначала посоветоваться, как ему эти новости преподнести, тем более что он вернулся, когда Валентин уже все закончил. Пива Дима не нашел, магазины были закрыты, но где-то раздобыл коньяк. Валя сказал, что он утомился расследовать и имеет право отдохнуть. Они с Мухиным ушли в баню, а мы еще немного посидели и разошлись спать. А у вас что интересного?

– По сравнению с вами – абсолютно ничего. – Феликс задумчиво посмотрел в стену поверх головы Германа. – Правильно сделали, что ничего не стали пока Мухину говорить, я ему сам все скажу. Гера, ты в змеях, случайно, не разбираешься?

Молодой человек с удивлением уставился на Феликса.

– Ну-у… как сказать, могу, наверное, кобру от гадюки отличить, но не более того.

– А в рыбах?

– Разбираюсь ли я в рыбах?

– Да.

– В съедобных, которые в магазинах продаются, разбираюсь. А что?

– Да ничего. – Парню показалось, что в скрытых серыми линзами глазах Феликса чернилами разлилась тоска. – Сначала рыба эта досаждала, теперь еще и змея. Нет, со змеей-то попроще будет…

– О чем хоть речь?

Никанор Потапович снова поставил кастрюльку с водой на огонь и пояснил:

– Яд, что в перстеньке из ломбарда был, вроде по полочкам разложили, да одна нестыковочка с ним выходит.

– Да, – вяло кивнул Феликс, – там целый ядовитый коктейль оказался, состоящий из батрахотоксина – его из лягушек-древолазов получают, млечного сока марцинеллового дерева и экстракта церберы – ее еще называют «деревом самоубийц».

– Ого! – воскликнул Гера. – Как вы это все определили без лабораторного анализа?

– А мы не глупее всяких там лабораторий будем! – проворчал старик, копошась у плиты.

– Талант обнаружился у нашего секретаря – очень острый нюх, – ответил Феликс, продолжая смотреть в стену. Он даже и представлять пока не хотел тот самый «подходящий момент», когда придется рассказать коллективу правду о том, кем на самом деле является старик-секретарь, да и он сам тоже. – Никанор разложил запах на составляющие, а я на его ассоциациях выстроил логические схемы и определил источники. Вот только рыбе в этом коктейле делать нечего, однако она там есть. Причем, понимаешь ли, не играет какую-то особую роль в самом составе яда, а так… присутствует незначительная примесь рыбьего запаха. И никак-то я эту рыбу за хвост не поймаю.

– Так, может, ну ее, рыбу эту, раз она в составе роли не играет? – пожал плечами Гера.

– Нет-нет, дьявол, он, как говорится, кроется в деталях, тут ничего нельзя упускать. Должны разобраться и с рыбой.

– Была бы она наших морей али речек, я бы опознал, – старик подлил кипятка себе и Гере, – а так заморская она, диковинная, не знаю я таких.

– Диковинная, говоришь? – Парень принялся постукивать пальцами по столу. – А если увидишь много-много заморских рыб, сможешь определить, которая из них?

Старик подумал, пожевал губами и кивнул.

– Так поезжайте в океанариум! Там этих рыб заморских полный ассортимент!

Чернильная тоска в глазах Феликса посветлела и растворилась.

– Верно, молодец. Сегодня и поедем.

– Чегой-то прямо сегодня? – заворчал Никанор. – А передохнуть маленько?

– Нет времени, нет. Пока будем передыхать, еще кого-нибудь убьют.

Никанор ставил на плиту третью кастрюльку с водой, когда, наконец, пробудилась ото сна женская половина агентства «ЭФ». Войдя на кухню и увидав начальство, Алевтина всплеснула руками и воскликнула:

– Ой, а что у нас тут было!..

– Да-да, я уже в курсе, – Феликс посмотрел на часы – они показывали начало восьмого. – Давайте поступим так. Дамы, попейте чаю и ступайте будить Лидию Ефремовну. Пока она поднимется, приведет себя в порядок, глядишь, и Мухин с Сабуркиным воскреснут. Надо поскорее тут все заканчивать, у нас есть дела поважнее.

Алевтина Михайловна с Ариной присели за стол, Никанор сполоснул чашки и поставил их перед ними. Гера провел пятерней по высохшим волосам, приглаживая их, и сказал, обращаясь к Феликсу:

– Послушай, допустим, подобное устройство окажется и в доме Лидии…

– Не «допустим», а точно окажется, – поправил Феликс.

– Хорошо, оно там есть. Мы просто отыщем аппаратуру и наглядно продемонстрируем Диме и его теще, в чем причина полтергейста и все на этом?

– А что еще ты хочешь, чтобы мы сделали?

– Как мне кажется, для полноты расследования не мешало бы как-то объяснить, почему, зачем, для чего, кто конкретно установил шумогенераторы именно в эти дома. И, возможно, не только в эти.

– «Как-то» я объясню, – Феликс откинулся на спинку стула и рассеянно поиграл с золотым браслетом наручных часов.

– А можно узнать, как именно?

Мужчина посмотрел на него тяжелым сумеречным взглядом, но все-таки ответил:

– Михайлово находится не так далеко от Москвы – хорошее место, удобное сообщение. На подъезде к поселку первое, что бросается в глаза: активное строительство современных жилых коттеджей и новой инфраструктуры. Значит, сюда идут крупные инвестиции. Если раньше земля тут ничего не стоила, то сейчас она быстро дорожает. На этой земле полно старых драных домов, которые мешают и застройщикам, и риелторам. Выкупать их у селян дело хлопотное, те будут торговаться до изнеможения, стараясь выжать по максимуму за свои хибары и участки, а многие и вовсе не захотят продавать ни за какие деньги. Люди всю жизнь на этой земле прожили, приросли к этим краям, куда им на старости лет переселяться. Вести себя в открытую в духе «черных риелторов» сейчас опасно – не те времена, можно схлопотать. И вот кому-то приходит в голову пойти по пути наименьшего сопротивления, а именно запугать суеверных женщин, а когда они созреют, выкупить «проклятые дома» по бросовой цене. Незаметно пробраться в дом в отсутствие хозяев и установить аппаратуру при желании и небольшой сноровке не составляет особого труда. Неужели, Гера, так сложно самостоятельно рассмотреть такую простую картину?