Нет!

Кейт, как говорится, влез в башмаки своего брата, но не сделает этого буквально. Обувь брата в любом случае ему тесна. Кейт поморщился от неумышленной метафоры и выбрал из своей одежды рубашку и галстук почище.

Кейт одевался перед зеркалом, пытаясь придать себе по возможности респектабельный вид. Намочив уголок полотенца, он потер пятно на сюртуке и другое — на бриджах, но от воды кожа стала выглядеть только хуже.

Надо бы надеть башмаки, но, стянув грязные сапоги, Кейт увидел на чулках грязь и явные дырки. Ну почему он не взял с собой лучшие чулки, припасенные для погони за невестой?

Чулки в шкафу наверняка есть, и они подойдут. Кейт разглядывал охотничью сценку на дверцах шкафа, где собаки гнали оленя, и обдумывал ситуацию.

Он не такой, как его брат, и никогда им не будет.

Но он граф Малзард, владелец всего здесь, включая безупречные чулки брата. Какой смысл отвергать неизбежное?

Открыв инкрустированные дверцы, он обследовал содержимое ящиков и нашел чулки, от просто хороших до исключительных, аккуратно сложенные по парам и безукоризненные. Выбрав повседневные чулки брата, Кейт с трудом натянул их на свои мускулистые икры.

Первый шаг. Ведет ли он к победе или к поражению? Кейт не знал.

Кейт пересек спальню и вошел в библиотеку, но она оказалась пуста. Тактичный Перри ушел. Он велел принести еду, но скорее для друга, чем для себя, ибо на столе стояло то, что любил Кейт — свежий хлеб, ветчина, местный сыр и кувшин эля.

Но аппетита у него не было.

Комната Роу, книги Роу, тщательно выбранные Роу картины — все кричало: «Самозванец!» Кейт не сомневался, что если его брат смотрит с небес, то роняет слезы или скрежещет зубами. А все из-за спора, когда они наговорили друг другу такого, о чем оба потом пожалели, и, может быть, потому, что оба сказали правду.

Роу наставлял брата относительно его будущего и его поведения.

Кейт негодовал и возмущался тем, что брат возомнил своим долгом и даже правом давать ему советы, считая, будто Кейт нуждается в них. Сам он не намеревался спорить, но разговор вырвался из-под контроля.

Мнение Роу о нем переполнило чашу: безответственный, эгоистичный, беззаботный, недисциплинированный. Да, армейские сплетни свое дело сделали.

Кейт парировал тем, что брат бесхребетный, ограниченный, что все поднесено ему на блюдечке по праву первородства, а сам он не способен ничего добиться.

— Считаешь, будто ты действовал бы лучше? — огрызнулся Роу. — Тогда тебе надо радоваться, что у меня нет сыновей. — Кейт запротестовал, но Роу не обратил на это внимания. — Думаю, ты пир закатил, когда мой единственный сын умер.

Кейта это ошеломило, он не получал известей об умершем новорожденном. Он так и сказал, извинившись и выразив соболезнование, но брат ему не поверил.

Его вынужденную безучастность Роу расценил как радость, и эта незаживающая душевная рана сделала его глухим ко всем аргументам Кейта. Если бы он тогда попытался убедить Роу, помогло бы это избежать взрыва?

Как бы то ни было, их высказывания становились все более резкими, и Кейт выскочил из дома в ярости. Взял в конюшне лошадь и поскакал в Нордаллертон всего с несколькими монетами в кармане и больше не видел брата.

Дверь открылась, вошла мать.

Гнев Кейта еще больше распалился. Библиотека — это святая святых графа, сюда никто не смеет входить без приглашения. И если он граф, то пусть к нему относятся соответственно, черт побери!

Округлившиеся глаза матери остановили его. Она словно увидела опасность. Кейт подавил ярость, но знал, что если заговорит, весь его сарказм вырвется наружу.

Мать облизнула губы, возможно, и ей было трудно говорить.

— Твои невесты.

Она протянула ему несколько листков бумаги.

Кейт молча взял их, нелепость ситуации спасла его. На первом листе было написано шесть имен с комментариями, на втором — двенадцать, на третьем — четыре.

— Это что, гарем?

— Не глупи! — отрезала мать.

Наверное, она, как и он, вздохнула с облегчением, вернувшись к привычной семейной конфронтации.

— Выбирай, Кейтсби, выбирай. Ты несколько лет не был здесь, и сомневаюсь, что твои недавние приключения привели тебя туда, где ты мог встретить достойных молодых леди.

«Как ты удивилась бы, мама! При условии, что к достойным относятся дочери и вдовы богатых простолюдинов».

— Я подобрала кандидаток. — Несмотря на пухлое телосложение и маленький рост, мать держалась величественно. — На первом листе подходящие тебе девушки из здешних мест. Я знаю каждую, ее достоинства, характер, даже родственников…

— Просто племенной учет.

Мать возмущенно фыркнула.

— К чему темнить? — сказал Кейт. — Речь о преемственности и потомках.

— Вот именно. И я рассчитываю, что ты исполнишь свой долг.

— Уверяю тебя, мама, я, как граф Малзард, намерен исполнить свой долг во всех, — он подчеркнул последнее слово, — отношениях. Однако неподходящая графиня в Кейнингзе огорчит тебя даже больше, чем меня.

— Отсюда и список. В нем нет ни одной, которую я не смогла бы принять.

«Так ты намереваешься жить здесь? — подумал Кейт. — Вдовий дом не для тебя». Он уже пообещал это матери, но такая перспектива наводила на мрачные мысли. Они всегда будут раздражать друг друга.

— На втором листе главные наследницы, — продолжала она. — Наше поместье нужды не испытывает, но лишние деньги никогда не помешают. Однако я мало кого из них знаю. Какая жалость, что Диану Аррадейл уже подцепили, вечно ты опаздываешь!

— Графиня Аррадейл? — Он просматривал список и узнавал фамилии, но не личности. — Вряд ли она заинтересовалась бы вторым сыном графа. И кто ее подцепил, а вместе с ней и значительный кусок Йоркшира?

— Южанин. Маркиз Ротгар. — Мать хмыкнула, выразив так свое мнение по этому поводу. — Я осторожно навела справки о других. На третьем листе девушки из семей с большим политическим влиянием. Надеюсь, ты намерен принимать участие в работе палаты лордов?

— Полагаю, что должен, хотя был бы рад больше никогда не видеть Лондон.

— Ты всегда был для меня загадкой, Кейтсби, — нахмурилась мать.

— А ты для меня, мама. Наверное, ты начала составлять этот список сразу после смерти Роу.

Ее круглое лицо сморщилось.

— Не сразу, но вскоре. Я вижу неотложную необходимость, даже если ты этого не понимаешь.

— Вы с отцом, должно быть, хорошо подходили друг другу.

— Да. И этот брак был устроен нашими родителями, как и брак Артемис и Себастьяна. Если хочешь…