Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:

— Бог вам в помощь! Но лично я — пас! Можете считать меня… Струсившим!

— Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.

И прощаться.

Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)

Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.

Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:

— Мы имели, а вам предстоит — иметь дело с потусторонними силами. И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!

— Мы… — Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, — Не передумаем!

— Ну, тогда прощайте. — Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.

Оглянувшись через пару минут, Билл увидал, что влюблённые, забыв про его отъезд, вовсю роются по тюкам: очевидно, в поисках дров, которые сошли бы за факелы.

Билл покачал головой: идиоты. И ведь это не любовь сделала их такими.

А клад! Этот сволочной, уже сведший с ума десятки и сотни людей, клад!

Линда и Этьен словно подпали под тот странный гипноз, то очарование, которым обладает для слабовольного человека золото! И даже — легенды о нём… И если Билл с самого начала не слишком-то хотел обладать этим кладом, поскольку отлично осознавал, что жить ему осталось немного, то Этьен и Линда молоды! И здоровы. И думают, что впереди у них — вся жизнь! Ну а поскольку они понимают, что с деньгами жизнь станет куда приятней, естественно, они будут стремиться заполучить эти чёртовы сокровища. Попытавшись обмануть тех, кто охраняет это место.

А он…

Получается, бросает двух влюблённых идиотов на произвол судьбы! А вернее — на растерзание этим чёртовым духам! Обмануть которых так же реально, как угадать в рулетку десять цифр подряд!

Этьен где-то прав. Это — не по-товарищески. Хотя…

Какие они — товарищи?

То, что они перестреляли восемь наёмных убийц и две дюжины краснокожих, вовсе не делает их товарищами. Товарищ — это нечто большее. А они — просто… Деловые партнёры! И сейчас он свою часть сделки выполнил. Выполнил честно.

Билл криво усмехнулся: кого он пытается обмануть?!

Если он уедет, наплевав на судьбы этих молодых и наивных балбесов, они наверняка погибнут! И смерть их будет, пусть и недолго, до его смерти, но — на его совести!

Когда он снова вернулся к стреноженным лошадям, прошло не больше часа.

Однако ни Этьена ни Линды видно рядом уже не было. Из чего Билл сделал вывод, что они даже не пообедали, как было намеревались. А ведь он тоже не поел!

Поэтому засунув в карман побольше солонины из тюка Мозэсовских наёмников, и захватив ещё несколько кривых сухих палок, которые при случае могли бы послужить факелами, он двинулся по ущелью с гравием вверх. Чтоб не терять времени, он решил есть на ходу. И действительно, жевал, запивая скупыми глотками из фляги, которую успел наполнить из ручейка.

На подъём ушло примерно столько же, сколько в первый раз: почти час. Но Билл уже был готов к такому: развлекаются духи, да и пусть их…

У входа Билл обнаружил нечто новое: за один из скальных выступов оказался привязан конец тонкой бечёвки. А молодец Этьен! Подстраховка тут не помешает…

Однако и сам Билл кое-что придумал по дороге. Сняв с пояса флягу, он открутил колпачок. Дева Мария? Нет. Тут… Нужно что-то посолидней. Самое, так сказать, сильное… Встав на колени, он склонился над флягой:

— Отче наш. Иже еси на небеси…

Когда молитва была прочитана три раза, Билл встал. Смело отпил глоток побольше. Ну вот. Эффект есть! Он заметил, как сразу изменилось выражение на высеченном над входом в чёрный лаз лице! Снова — равнодушно-презрительное. Ну, или это освещение изменилось от вновь набежавшей тучи…

Остатки костерка, от которого Этьен и Линда запалили свои факелы, ещё тлели. Билл раздул, подбросив несколько тонких веточек. Запалил свой факел — кривой, но толстый. И шагнул внутрь.

Узкий проход не изменился ни на грош. Зато теперь, со светом, он мог снова не трескаться лбом о чёртовы выступы.

Билл ещё возвращаясь подумал, что их могли оставить и специально — чтоб спасающийся поспешным бегством неудачливый, или насмерть перепуганный кладоискатель трескался лбом с разбегу, и — уж так, чтоб больше не встать!

Первая пещера, куда привела бечёвка, тоже, вроде, не изменилась. Следов двух влюблённых Билл однако нигде не видел. А чего бы он хотел? Чтоб те, словно Гензель и Гретель, оставляли ему хлебные крошки? Так вот же она: бечёвка…

7. Проклятье сокровища Хроака

Бездонная двухфутовая трещина тоже оказалась на месте: та ещё ловушка.

Протискиваться в узкий лаз, ведущий к маленькой пещерке, Билл начал уже с двумя факелами: первый начал подозрительно шипеть, и рассыпать искры, словно собирался погаснуть. Билл запалил второй сразу, и теперь чувствовал себя идиотом: первый, закончив вдруг трещать, снова загорелся ровно.

Но вот он и внутри пещеры.

А ничего и в ней не изменилось. Никого нет. Но бечева кончается здесь.

Билл прошёл к «алтарю». Нет, никакой Линды, распятой на нём, не было. Как и подвешенного головой вниз и истекающего кровью Этьена. Тьфу ты — привидится же…

Однако когда зашёл за алтарь, обнаружил привязанную к мощному сталагмиту, сросшемуся со сталактитом в ту ещё колонну, верёвку. Их верёвку. И вёл её конец, ясное дело, в ловушку, поймавшую Майкла. Билл посветил в шахту.

Хм-м… Красная точка ещё светится — не иначе, как Этьен проверял, на месте ли брат. Ну а Биллу проверять смысла нет: куда может уйти покойник? А никаких других ходов из шахты, ведших бы наверх, Билл не видел ещё в первый раз…

Факелы пришлось переложить в одну руку. После чего Билл не без труда — рана в ноге ещё откликалась острой болью! — спустился по верёвке к лазу. Протиснулся.

Да что же это такое!

Вперёд, под алтарь, и вниз уходил очередной крутой коридор, с закопчёнными стенами и потолком. Ходили тут, значит. Ну вот и ему придётся… Идти.

Спуск по лазу, к концу несколько расширившемуся, занял минут пять. И