Хм, я тоже… Но Яночке виднее, раз уж она тут в роли домашнего ангела. Нет, пожалуй, добрейшая письмоносица Анна Ивановна к ней все-таки несправедлива! Ни от Ветрова, ни от его дочки я не услышала ни малейшего намека на то, что «Алешкина фифа» прибрала все и всех к рукам. Наоборот! Да если б она и попыталась — кто бы ей позволил?

— Прошу, Таня. — Генерал толкнул передо мной дубовую дверь с бронзовой ручкой и отступил в сторону. — Делайте что нужно, не стесняйтесь. А я вас покину, вы уж простите. Не могу туда… Закончите — найдете меня здесь, в кабинете.

Не стану описывать эту комнату. Моя плебейская закваска очередной раз получила оплеуху. По моим представлениям, примерно так должен выглядеть будуар какой-нибудь герцогини, но только не спальня простой учительницы, ну да ладно об этом…

Я осмотрела все отделения резного бюро — и нашла только шкатулку с украшениями из полудрагоценных камней да несколько золотых вещиц, достаточно скромных. Судя по всему, Марина не любила дорогих вызывающих побрякушек, похожих на елочные украшения.

Заглянула под старинную кровать с балдахином, обследовала текинский ковер на полу — пусто… Ни записки, на квитанции или счета, ни пузырька с пилюлями — ничего, что могло бы мне помочь. А особенно скверно было то, что я не знала, что же конкретно сможет мне помочь!

Я искала Сашино письмо, полученное из Воронежа пятого апреля: вот оно уж точно помогло бы! Но его здесь не было.

В шифоньере уже аккуратно висели Маринины платья и блузки. Горькая ирония судьбы: пока хозяйка была жива и хотела носить свои вещи — их вынесли отсюда, а когда они стали ей не нужны — вернули на место…

Шиншилловая шубка тоже была здесь — аккуратно уложенная в большой коробке на дне шкафа. Я раскинула пушистое чудо на кровати. Мех ласкал руки, но мне было не до приятных ощущений. Ага, вот и потайные кармашки… Увы, пустые. Хоть бы клочочек газетной бумаги зацепился за подкладку!

Ну, Яночка! До чего ж ты чисто прибираешь: даже сюда заглянула. В общем, мне здесь делать нечего.

На пороге супружеской спальни я обернулась. С пустого бюро мне в глаза глянула покойница — ее лицо было окутано черным крепом. Это был тот же самый портрет, который вчера так неожиданно явился мне среди цветов при въезде в Сольск, только гораздо меньших размеров. Вдруг я совершенно отчетливо ощутила, что между нами существует какая-то неуловимая и тайная связь. Если раньше эта мысль слабо шевелилась у меня где-то в подсознании, то теперь я была уверена: Марина пытается мне что-то сообщить. Посылает какую-то информацию!

Мистика? Да нет, не похоже. Скорее — предчувствие. Мой драгоценный детективный нюх! И сейчас я безошибочно чуяла им: в этом «дворянском гнезде» что-то неладно.

Давненько я не брала в руки своих гадальных косточек…

Ровное полотно дороги стремительно уносилось под колеса моей «девятки». Этот участок — километров в пятьдесят — отремонтировали прошлым летом: не езда, сплошной кайф. Встречные машины попадались здесь нечасто, так что стрелка спидометра приближалась к сотне: пост ГАИ мы давно оставили позади.

Солнце опять демонстрировало решимость «шляться в пекло», но сейчас оно довольно безобидно висело где-то слева и сзади: еще не было восьми утра. Я машинально сунула в магнитолу первую попавшуюся кассету — оказался Леонтьев. Словом, понедельник — по всем канонам, день тяжелый, — начинался не так уж плохо. Если не считать концерта в двух отделениях, который устроила нам Люся по поводу неожиданного отъезда, да еще моего гадания.

Вспомнив о вчерашнем гадании, я слегка поморщилась. Должно быть, судьбе пришла фантазия посмеяться надо мной. Такое хоть и редко, но случается. Я к ней с серьезными вопросами — как-никак, предстоит деловая поездка, — а она…

Сначала цифры 27 + 9 + 23 сообщили мне о том, что моя семья слегка сумасшедшая, с ней не соскучишься. С этим я была согласна на все сто, но при чем тут мой отъезд и дело Ветровых?.. Я бросила кости еще разок — и получила совсем уж странное предупреждение: «Поосторожней со спиртными напитками». Вот спасибо-то, если б не эта комбинация — обязательно напилась бы в дорогу! Как, интересно, мне все это понимать?!

И только с третьей попытки замаячил хоть какой-то ориентир! 25 + 7 + 17: «Ваши действия должны определяться вашими идеями». Пусть в обтекаемых выражениях, но судьба все же дала мне карт-бланш. Мол, отцепись и езжай хоть к чертовой бабушке, если тебе это надо. Что ж, спасибо и на том…

Поля кончились, и теперь с обеих сторон к дороге подступали кружевные кроны лиственного перелеска. «Когда деревья были большими» — вспомнилось название старого фильма. У меня тоже было время, когда вот этот самый лесок казался дремучей, сказочной чащей. Малышней мы, бывало, «отрывались» в такие дальние вылазки: зимой на лыжах, летом — на великах, а то и пешком. Сначала я была бесплатным приложением к Люськиным компаниям, затем сама предводительствовала — уже в Гошкиных… И никому из взрослых, кстати, даже в голову не приходило, что детишки могут повстречать в лесу или на дороге плохих людей. А нам, тогдашним соплякам, почему-то не приходило в голову ломать и жечь деревья, разорять птичьи гнезда, бросать в лесу всякую дрянь. Самое злостное хулиганство, на какое мы были способны, — вырезать перочинным ножичком на толстом стволе: «Таня + Вова = …»

А может, и в самом деле тогда были большие деревья, а теперь их уже нет? Интересно бы посмотреть, сохранилось ли то самое…

Я с сомнением взглянула в зеркальце на племянника, примолкшего на заднем сиденье: как он воспримет мою бредовую идейку остановиться и пройтись? Думала, Гошка задремал, но глаза его были открыты — они смотрели в окошко. Только, кажется, он ничего не видел. Скорее всего, я знаю, по ком он грезит наяву.

— Тат! — он поймал мой взгляд. — Давай тормознемся, а? Водички наберем… Ты помнишь наш родник?

Еще бы я не помнила! Но сразу соглашаться с ребенком непедагогично.

— На кой тебе водичка? Полная машина газировки!

— Ну ладно тебе, это же совсем другое! Кофейку бы заодно глотнули… Времени у нас полно, поезд только вечером. А?

Хитрец! Знает, на какую наживку меня ловить: я давно уже с вожделением поглядывала на термос с кофе. Дело в том, что в доме Скворцовых мой любимый напиток не жалуют, предпочитают чай. Так что, наезжая в Сольск, я обычно все кофейные принадлежности везу с собой. Ну а на сей раз забыла: слишком уж меня занимали Гошка и ветровское дело. Будто чуяла, что недолго придется гостить у Люси… Однако сегодня перед отъездом тетушка нежданно вручила мне литровый китайский сосуд со словами: «Я тут вам кофе сварила в дорогу… Уж как умею, не взыщи». Могу себе представить, что это за «кофе», но разве в этом дело… Люсина жертва растрогала меня до глубины души, огрубевшей на детективном поприще.

Я нашла местечко, где деревья слегка расступались, и через пару минут мы остановились на краю чудесной зеленой полянки. Отсюда до родника было рукой подать. Поблизости ни машин, ни людей: хоть и время отпусков, а все ж — понедельник. Да и от города не близко.