– Поэтому ты решил меня использовать втёмную?

– Да блин! Что ты такое говоришь, Секирин?! – натурально возмутился Галиуллин. – Ты уж так-то меня не оскорбляй!

– А что я должен, по-твоему, говорить, Дамир?! – Потихоньку, хоть и видя истинные эмоции собеседника, но я начал выходить из себя. Не хотелось, конечно, переводить разговор во взаимные обвинения, но понять позицию своего приятеля я был обязан. Иначе как мне потом вообще доверять ему? – Ты меня впутал в весьма мутную историю, хотя с самого начала знал, как там все непросто. Ты мне не дал даже элементарного информационного минимума, чтоб я мог принять решение, участвовать в этом деле или нет. Ты хоть подумал, что это ты полицейский, у тебя табельное оружие, охраняемая твоим ведомством квартира, куча спецпрограмм по защите сотрудников от криминала и прочая хрень. А я – обычный человек, у меня даже ружья в сейфе нет припрятанного!

– Так уж и обычный человек… – неуверенно пробормотал Дамир, явно намекая на мое почти абсолютное благосостояние, о котором он только мечтать и может.

– Представь себе, да! – не оценил я подобный намек. – У меня за плечами нет ни стрелковой подготовки, ни боевой. – Свое хобби в виде единоборств я от Галиуллина не скрывал, но все-таки драка на ринге и, например, бойня насмерть с подосланным мокрушником лежат в совершенно разных плоскостях. – Задумайся хоть на одну секунду, что будет, если меня захотят устранить? Что или кто им в этом помешает?

Я уже говорил, что на Дамира было жалко смотреть? Забудьте. Вот теперь он действительно выглядел ничтожно. Даже побитый трусливый пёс рядом с ним выглядел бы эталоном величия. Однако на последней фразе он резко вскинулся, как волчица, которая почувствовала, что ее волчонка кто-то посмел обидеть.

– Что?! Тебе угрожали? Не паникуй, Серж, я тебя в это втянул, я все и утрясу! Ты только скажи кто…

– ФСБ.

– Что?

– Ты слышал что.

– Тебе угрожали ФСБ? – Брови Галиуллина взлетели чуть ли не до границы волос на лбу, насколько его удивило услышанное.

– Нет, пока мне вообще никто не угрожал. Но федералы удивительно осведомлены о ваших таких секретных делах. Вплоть до того, что я привлекался без дачи расписок о соблюдении секретности.

Затем я коротко, но с нужными подробностями пересказал Галиуллину содержание беседы, которую я имел «удовольствие» вести с неким капитаном Андреевым, чтобы тот мог увидеть ту же самую картину, что и я.

– Хм-м-м… – Дамир задумчиво поскреб подбородок. – Он что, так и спросил про твои разговоры с мертвыми?

– Почти дословно. – Утвердительно прикрыл я глаза.

– Знаешь, Серега, – по полицейскому было видно, что он колеблется, но чувство вины пересиливает чувство долга, – я не должен тебе этого говорить! Но и промолчать не могу. Когда завалили Свиридова, в больших кабинетах поднялся настоящий шторм! Не знаю, какими правдами и неправдами старый хрыч урвал это дело для нашего ведомства, да это и неважно, по сути. Важно другое, Сухов сказал мне, что ФСБ и Следственный комитет отстранили от этого расследования. Я не знаю причин, это просто как факт.

Наступила минутная пауза, в течение которой каждый думал о своем.

– Сергей, – отвлек меня от тяжелых мыслей майор, – а у тебя не возникло впечатления, что этот Андреев тебя специально выводил из себя?

– То есть? – не понял я вопроса.

– Да то и есть. Не забывай, с кем ты имеешь дело. У ФСБ полный штат квалифицированных психологов, а ты личность известная. Если ты попал в их поле зрение, то будь уверен, твой психологический портрет уже составлен, а этот Андреев лишь инструмент, который должен добиться от тебя… нужных реакций, скажем.

Хм-м-м… а в этом что-то есть. По крайней мере, это бы объяснило те эмоции, что я улавливал от капитана ФСБ во время разговора. А точнее, по большей части их отсутствие. Он просто был не заинтересован в том, что говорил, и лишь ответ на его последний вопрос заставил его «загореться» удовлетворением. Даже на раздражение мне удавалось выводить его с трудом. Но что в конечном-то итоге? Я оправдал расчет их психологов или нет? ФСБ услышали от меня то, что хотели услышать, или неизвестный для них фактор в виде моего ускорения, который дал мне прекрасный шанс как следует обдумать свои слова, сломал им всю их схему? Хрен знает…

– Не знаю, Дамир… – вздохнул я, устало массируя ладонями глаза. – Вся эта история насквозь воняет дерьмом, в котором мне совершенно не хочется мараться.

– Понимаю, старина… извини, что так получилось. Я не думал, что у нас крыса завелась.

– Крыса? – ухватился я за это слово. – Думаешь, в ФСБ кто-то из ваших сливает информацию?

– Ну а как иначе они могли узнать о нашем сотрудничестве? Я вот лично говорил с Суховым и больше эту тему ни с кем не обсуждал. Ну еще разве что этот идиот Скакалин нас застал в секционной, – припомнил Галиуллин некстати объявившего полковника. – Но, боюсь, он слишком тупой, чтобы быть чьим-то осведомителем.

– Кстати, об этом старом козле. О Сухове, не о Скакалине, – нетерпеливо пояснил я, увидев тень недопонимания на лице приятеля. Пока небольшая догадка мелькнула где-то на задворках моих мыслей, норовя ускользнуть от тщательного обдумывания, нужно было скорее его облачать в слова, иначе совсем потеряется. – Дамир, а скажи честно, ты действительно сам предложил ему привлечь меня к участию?

– Я же сказал, чт… – Галиуллин было вскинулся, чуть ли не обиженно, но потом почему-то задумался. – Погоди-ка! Да он же еще в первый день на оперативном совещании вроде как в шутку заявил, мол, жаль, что мы у самого Свиридова ничего уже спросить не можем. Да чтоб меня в ППС отправили, если это не было сказано персонально для меня! Вот же я бара-а-а-н!

Дамир раздосадованно хлопнул себя кулаком по лбу, демонстрируя глубокую досаду на свою недогадливость.

– Да этот старый кукловод уже изначально на тебя планы имел, Серёга!

Ну вот, теперь похоже на правду. А Дамир, наивная душа, с ходу в расставленные сети влетел, и сам запутался, и меня затащил. Эх ты, Галиуллин, а еще оперуполномоченный…

– Дамир, не откажешь в просьбе?

– Все что угодно, Секирин. Я тебя так подставил, что по гроб жизни обязан буду.

– Ты, старик, знаешь ведь, что я в органах работал, что называется, «в поле» только с одним тобой?

– Ну, предполагал. – Серьезно кивнул он.

– А значит, – продолжал я подталкивать его к нужной мысли, – что никто кроме тебя не видел меня непосредственно за работой, так?

– Погоди, – замотал он головой, – а как же твои клиенты? Ты ж половине Москвы свои спиритические услуги оказываешь!

– Это другое, – отмахнулся я. – Там я говорил с их родственниками, да и то больше на бытовые темы. Вот ты смотрел сериал «Менталист»?

– Э-э-э… – полицейский задумался, усиленно морща лоб, – что-то не припомню такого.