старичок. В ответ на предложение премьер-министра Керенского войти в правительство, Пётр Алексеевич ответил отказом, на мой взгляд, без какой-либо позы.

Судя по всему, такова его принципиальная позиция. Хотя в то же время он не призывает свергать новую демократическую власть. Напротив, выступает за продолжение войны, которую коммунисты называют империалистической.

Как же так? Вождь анархистов смирился с властью буржуазного государства? Почему же тогда он отказался войти в правительство?

Отсутствие логики в поступках Кропоткина тем более удивительно, что он не просто политик (а если совсем не политик?), а учёный. Он производит впечатление не демона, а доброго дедушки революции.

В России говорят: в тихом омуте черти водятся. Трудно судить о замыслах Кропоткина. Но факт остаётся фактом: он не призывает разрушить государственный механизм. Хотя называл его орудием власти человека над человеком. Он писал: «Государство – покровитель мироедства, заступник хищничества, защитник собственности, основанной на захвате чужой земли и чужого труда!»

Таковы теоретические постулаты. Их трудно оспорить. Но жизнь не укладывается в прокрустово ложе теорий. Революция в России совпала с Мировой войной. Возможно, Мировая война породила русскую революцию.

Говорят, это буржуазно-демократическая революция. Сопоставляют её с французской революцией 1793 года.

Я не политический обозреватель, не философ, не историк. Выскажу свои личные впечатления. На мой непросвещённый взгляд, в России пока ещё нет революции. Есть анархия, ибо официальная власть слишком слаба.

Испугавшись анархии, царь и его брат отреклись от престола. На этом настояли генералы, демократы. Можно было ожидать военной диктатуры. Идёт война, и это было бы оправдано. Но и в военном руководстве, по-видимому, боятся анархии не меньше, чем царь, и пытаются сотрудничать с ней.

Официально власть представляет Временное правительство. Его контролирует Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Как они ладят, трудно сказать.

Идут постоянные демонстрации разных партий по разным поводам. Происходят мелкие стычки и крупные ограбления. На улицах много рабочих и моряков. Это больше всего похоже на анархию. Сможет ли Временное правительство взять власть в свои руки? Надеюсь, но сомневаюсь.

Прибытие международного анархиста князя Кропоткина не объединило анархистов. Они окончательно раскололись на три части. Одни, вслед за Кропоткиным, заняли странную для анархистов примиренческую позицию. Другие – против войны, за свержение Временного правительства. Третьи осуществляют грабежи, называя их экспроприацией. Их лозунг: «Грабь награбленное!»

Эти третьи, пожалуй, и есть настоящие анархисты.

А что же Пётр Кропоткин? Как переживает он реалии анархизма в России? И переживает ли? Не знаю.

Глядя на этого добродушного старичка, трудно поверить, что он был бравым офицером, совершал опасные путешествия, вёл подпольную работу, был узником Петропавловской крепости, участвовал в анархических демонстрациях в Западной Европе.

Он являет образ профессора, умудрённого жизненным опытом, но никак не яростного анархиста. Ему предоставили роскошный по нынешним меркам особняк. Теоретик анархии пребывает в уютном кабинете. Практическая анархия бурлит на улицах.

Жизнь и приключения князя Петра Кропоткина

Часть 2. Сибирская эпопея

* * *

Из дневника Петра Кропоткина.

«Николаевская ж. д. 24 июня 1862 г.

Наконец-то навсегда выбрался я из Петербурга. Пора, давно пора… Наконец видится то приволье, которое я так люблю. Как надоели эти противные стриженые дорожки в Петергофе, шоссе и проч., а там и этому радовался…»

* * *

В родовом имении Никольское отец встретил Петра сдержанно. Всё-таки сын избрал не ту стезю, на которую направлял его князь Алексей Петрович. Сибирь уготована каторжникам и ссыльным офицерам. Там карьеру не сделаешь.

Пётр бодр и весел. Ему 20 лет. Он рад свободе и природе. Скачет на коне по полям, валяется в траве, глядя на небо, облака.

В соседнем имении молодая барышня Лидия. Она не прочь встречаться с ним. Но разговор у них не клеится. Она смущается, начинает рассказывать что-то о соседях, о своих московских знакомых. Петру это неинтересно, он с трудом поддерживает разговор. Они оба смущаются, не зная, что сказать.

Со стороны это могло бы показаться робким щебетом влюблённых.

Его запись в дневнике после отъезда из имения: «Я расстался с Никольским… Но хладнокровнее, чем когда-либо. Лидия? Для меня это не более, чем первая девушка, которая, кажется, питает некоторое сочувствие, – но не более. Я равнодушен, равнодушен даже к тем местам, которые оставляю, а я на них вырос; всё, что я испытывал, это маленькая дрожь, нетерпеливость, маленькое лёгонькое волнение, но только… а еду я так далеко и, может быть, надолго. Откуда это равнодушие? Или надежда увидеть новое, интересное? Или перемена характера? Не берусь объяснить».

* * *

По договорённости с газетой «Московские новости» Пётр Кропоткин посылал туда свои путевые очерки. Они печатались в воскресном «прибавлении» начиная с осени 1862 года. Он писал:

«Проезжая по бесконечным хлеборобным степям Тобольской губернии и с удивлением вглядываясь в окружающее, я задавал себе вопрос: отчего всем нам знакома только безотрадная Сибирь, с её дремучими тайгами, непроходимыми тундрами, дикою природой-мачехой… а между тем всем нам так мало знакома та чудная Сибирь, эта благодатная страна, где природа-мать щедро вознаграждает их малейший труд, их малейшую заботливость?.. Вот какою явилась мне эта страшная Сибирь: богатейшая страна с прекрасным, незагнанным населением, но страна, для которой слишком мало сделано».

Он стал осваивать профессию журналиста. Гонорары за публикации получал Александр Кропоткин. Опыт журналиста был Петру кстати. Он учился приглядываться к природе и людям. Мысли и наблюдения старался высказать ясно, точно и желательно в художественной форме. Он любил писать и был в восторге от Сибири.

* * *

5 сентября 1862 года Пётр Кропоткин прибыл в Иркутск. Генерал-губернатор Восточной Сибири М. С. Корсаков предоставил его в распоряжение 35-летнего забайкальского губернатора Болеслава Казимировича Кукеля. У него была прекрасная библиотека революционных лондонских изданий Герцена, запрещённых в России. Кропоткин принял предложение генерала-вольнодумца стать его адъютантом.

Целый год Пётр Алексеевич работал в Чите. Составлял проекты реформ системы ссылок и тюрем, местного самоуправления (материалы были посланы в столицу и там сгинули без следа).

Другой помощник Кукеля А. Л. Шанявский в последующие годы выказал деловую сметку. Стал золотопромышленником, разбогател и основал в Москве на собственные средства Народный университет. Так появился один из крупных научно-просветительных центров в России.

* * *

Сибирь – место каторги и ссылок, военизированных поселений – была свободолюбивым, вольным краем.

Сюда был сослан в 1857 году анархист Михаил Александрович Бакунин. Его в Саксонии и Австрии дважды приговаривали к смертной казни за участие в революционных боях. В 1851 году его выдали русскому правительству.

Бакунин 7 лет томился в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Николай I заменил тюрьму вечной ссылкой в Сибирь.