Я плюхаюсь в траву рядом с ней и провожу ладонью по спине козочки.

– Что ты делаешь у нас наверху? – спрашивает Эб. – Разве ты не должен быть на тренировке?

– Я не состою в команде.

Она чешет у козочки за ухом:

– А раньше тебя это останавливало?

– Я…

Эб шмыгает носом.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Ах… Конечно. – Она трясет головой, и волосы падают ей на лицо. У Эб сальные светлые волосы, подстриженные в ровное каре до подбородка с не менее ровной челкой. – Просто такое сейчас время года.

– Осень?

– Возвращение в школу. Напоминает о моих школьных днях. Назад не вернешься, Саймон, это невозможно… – Она снова шмыгает носом, потом проводит рукой по шерсти козочки.

Не хочу напоминать Эб, что она и не покидала Уотфорда. К чему подтрунивать над ней. Я сам мечтаю провести здесь всю свою жизнь.

– Не все вернулись, – говорю я.

Ее лицо мрачнеет.

– Мы кого-то потеряли?

Брат Эб погиб, когда они оба были молоды. Это одна из причин ее меланхолии: она так и не смогла пережить потерю. Не хочу расстраивать ее еще больше.

– Нет, – говорю я. – В смысле… Баз. Бэзил не вернулся.

– А-а… – вздыхает она. – Юный Питч. Конечно же он вернется. Его мать так сильно ценила образование.

– Вот и я о том же!

– Что ж, ты знаешь его лучше всех, – добавляет Эб.

– И это я тоже говорил!

Эб кивает и гладит козочку:

– Только подумать, что раньше вы были готовы глотки друг другу перегрызть.

– Мы и сейчас готовы.

Она с сомнением смотрит на меня. У нее узкие ярко-голубые глаза, которые кажутся еще ярче на фоне чумазого лица.

– Эб, – отчетливо произношу я, – он пытался убить меня.

– Безрезультатно. – Она пожимает плечами. – Давнее это дело.

– Он три раза пытался меня убить! Из-за того, что я знаю! Не важно, получилось у него или нет.

– Все-таки важно, – говорит она. – К тому же сколько лет ему было в первый раз? Одиннадцать? Двенадцать? Это не считается.

– Для меня еще как считается.

– Ну конечно…

– Да, Эб, – фыркаю я. – Считается. Он ненавидел меня еще до нашей встречи.

– Вот именно.

– Вот именно! – повторяю я.

– Я просто хочу сказать, что мне давно уже не приходилось заклинаниями разгонять вас по разным углам.

– Какой смысл каждый раз проигрывать? Мы ничего не добились. А еще было больно. Думаю, сейчас мы копим силы.

– Для чего?

– Для финала.

– Окончания школы?

– Финала всех финалов. Для решающей битвы.

– Значит, ты копил свои силы, а он не явился?

– Именно!

– Что ж, я бы не теряла надежды, – говорит Эб. – Думаю, он вернется. Его мать высоко ценила хорошее образование. В это время года я очень скучаю по ней…

Эб вновь вытирает слезы о рукав. Я вздыхаю. Иногда возле нее лучше просто наслаждаться тишиной. И козами.

Проходят три недели. Четыре, пять, шесть.

Я прекращаю искать База везде, где он мог бы быть. Теперь если я слышу шаги на лестнице, то знаю, что это Пенни. Иногда я даже разрешаю ей остаться на ночь на кровати База: вряд ли он внезапно ворвется внутрь и нашлет на нее огонь. Хотя Анафема соседей не исключает, что ты можешь причинить в своей комнате вред кому-то другому.

Еще пару раз я извожу расспросами Нила, но он даже не намекнет, что знает о местонахождении База. В какой-то момент мне кажется, что этот парень надеется найти ответы у меня.

Наверное, стоит поговорить с Магом. О Базе. Но я не хочу разговаривать с Магом! Вдруг он все еще планирует отослать меня.

Пенни говорит, что избегать его бессмысленно.

– Вряд ли ты сможешь исчезнуть с радара Мага.

Но может, это и произошло… Еще один повод для беспокойства.

Маг всегда подолгу отсутствует, но за всю четверть он почти не был в Уотфорде. И его всегда окружают Помощники.

Раньше Маг постоянно присматривал за мной. Вызывал к себе в кабинет. Давал задания, просил помочь. Иногда похоже, что Магу действительно нужна моя помощь, – он может доверять мне больше, чем кому-либо другому. Но порой он просто испытывает меня. Чтобы посмотреть, из какого теста я слеплен. Чтобы удержать меня в узде.

Как-то днем я сижу в классе и вижу Мага, в одиночку идущего к Плачущей Башне. После урока я сразу же бегу туда.

Башня представляет собой высокое здание из красного кирпича – одно из самых старых в Уотфорде, практически одного возраста с Часовней. Плачущей она называется потому, что каждое лето с ее верха спускаются виноградные лозы, а еще с течением времени сооружение накренилось, будто сгорбилось от скорби. Эб сказала, не стоит волноваться, что Башня упадет: ее крепко держат заклинания.

На первом этаже располагается столовая, которая занимает весь этаж, а над ней находятся классы, переговорные комнаты и палаты призыва. На самом верху – кабинет Мага и личные покои.

Он появляется и исчезает, когда пожелает. Магу нужно следить за всем волшебным миром, по крайней мере в Великобритании, а охота на Тоскливиуса отнимает почти все его время.

Тоскливиус не просто нападает на меня. Это не самое худшее. Иначе другие волшебники давно отдали бы меня ему.

Когда Тоскливиус объявился впервые, почти двадцать лет назад, в магической атмосфере возникли дыры. Такое ощущение, что он (или оно?) способен высасывать магию из какого-либо места, возможно, чтобы позже направить ее против нас.

Стоит приблизиться к такой мертвой зоне, и словно попадаешь в комнату без кислорода. Там совершенно ничего нет, никакой магии – даже моя сила слабеет.

Большинство волшебников не могут этого перенести. Они так привыкли к магии, к обладанию ею, что без нее впадают в уныние. Один из первых волшебников, столкнувшийся с этим явлением, описал его как «коварная тоска, серость будней, которая тайком заползает к тебе в душу».

Мертвые зоны так и остаются мертвыми. Когда ты покидаешь их, магия возвращается к тебе, но не к месту, где возникла такая зона.

Некоторым волшебникам пришлось покинуть дома, потому что Тоскливиус лишил их родные края магии. Если он лично появится в Уотфорде, это будет катастрофой.

Пока он отправлял за мной других – точнее, темных существ.

Тоскливиусу не составляет труда найти себе союзников. Любое темное создание в мире лишь обрадуется поражению магов. Вампиры, вервульфы, демоны и баньши, мантикорпсы, гоблины, в конце концов, – все они терпеть нас не могут. Мы умеем контролировать магию, а они нет. К тому же мы сдерживаем их. Если дать темным созданиям волю, то нормальный мир превратится в хаос. Они обратят обычных людей в домашний скот. Мы, волшебники, нуждаемся в том, чтобы нормалы вели свою нормальную жизнь, не подверженную магии. Наши заклинания зависят от их способности говорить свободно.