Наёмница подошла к самому краю, взглянула сверху на лодку, в которой, задрав голову, стоял Вогт, примерилась к свободному от ящиков пространству и прыгнула, приземлившись почти бесшумно.

— Молодец, — похвалил Вогт. Он сгреб мешки, валявшиеся возле ящиков, и вручил их Наёмнице. — Мы должны лечь и накрыться этим.

Они неудобно свернулись под мешками, из-за нехватки места тесно прижимаясь друг к другу, и почти сразу услышали голоса и топот. Лодка содрогнулась под чьим-то весом, и Наёмница зажмурилась от страха.

Их не обнаружили. Лодка плавно заскользила по воде. Вогт приблизил к ней лицо, тепло выдохнул ей в шею и прошептал: «Дышать можно». Только тогда Наёмница осознала, что все это время сдерживала дыхание и сейчас почти в обмороке от нехватки воздуха. О борт плескались волны. Какой умиротворяющий звук… Наёмница осознала, что ужасно измотана. Качка усыпляла. Вогтоус согревал. Впервые он не вызывал у нее раздражения. «Это чудесно, — сонно подумала Наёмница, — чудесно». Она слишком устала, чтобы контролировать свои мысли.

— В этих ящиках оружие, — прошептал Вогт. — Они торгуют им.

«Он чувствует оружие сквозь деревянные стенки, он чувствует меня сквозь мою огрубевшую кожу», — подумала Наёмница.

— Если ты заснешь, я разбужу тебе вовремя, — пообещал Вогт. — Спи.

Наёмница закрыла глаза и уснула. Мгновенно.

Створки над водой, установленные на выходе из города, со скрежетом распахнулись. «Плывите, плывите живо!» — крикнул кто-то. Лодка легко скользнула меж створок, и они сомкнулись за ней.

***

Вогтоус мягко барабанил по ее щеке кончиками пальцев.

— Проснись-проснись-проснись, нам пора. Прыгай в воду, тихо.

— Сам ты тихо, — буркнула спросонья Наёмница.

Вогт выполз из-под мешка и беззвучно, грациозно, как выдра, скользнул за борт. Наёмница последовала за ним. Холодная вода пробудила ее окончательно. Наёмница зависла в толще воды, слегка шевеля руками. Вогт пыхтел, задрав над водой нос. Течение быстро уносило лодку прочь. Лодочник не заметил их побег, так же как раньше не заметил их присутствие. Как только лодка скрылась из виду, Вогт громко спросил:

— Куда нам?

Наёмница покрутила головой, соображая.

— Туда, — указала она на место, где берег позволял выбраться.

Она плыла легко, с удовольствием разминая тело. Рана отреагировала на воду ноющей болью, но дискомфорт не превысил тот уровень, чтобы им нельзя было пренебречь. Вогт отставал и так плескался, что на голову Наёмнице летели брызги. У нее сложилось впечатление, что он по большей части пытается не утонуть и только немного плывет. Уже почти добравшись до цели, Вогт издал захлебывающийся крик и, когда Наёмница повернулась к нему, исчез под водой. Наёмница ругнулась, нырнула, вытащила его и обнаружила, что он смеется.

— Какого черта, Вогт? — сердито спросила она.

Он смеялся и ничего не мог объяснить. Наёмница за шиворот поволокла его к берегу.

Стоило ему оказаться на суше, как Вогт немного успокоился и сказал:

— Я рыбу поймал! Она меня ужасно щекотала.

— Рыбу? — не поверила Наёмница, выбираясь следом. С нее ручьями лила вода. Мокрые волосы прилипли к голове, одежда — к телу. — Это, наверное, мертвая рыба, раз ты сумел ее поймать.

— Нет, она запуталась в моей одежде, — объяснил Вогт. Он разжал руки, прижатые к груди, и к его ногам, отчаянно извиваясь, действительно плюхнулась большая серебристая рыбина.

— Хм, — запнулась Наёмница. — Что ж, благодаря твоей везучести у нас есть еда. Варить ее нам не в чем и не на чем, так что сожрем сырую, как ты привык.

— Да, но… — на гладком лбу Вогта обозначились морщинки. — Что же, нам придется ее… умертвить?

— Сама умертвится, — заявила Наёмница и свирепо выжала волосы.

Они молча смотрели на рыбу, бьющуюся на траве.

— Ей больно? — спросил Вогт, заметно бледнея. — Давай вернем ее в реку.

— Ну уж нет, — возмутилась Наёмница. — Тем более что она сама попалась. Ей не больно. Она просто задыхается.

Вогт вздрогнул.

— До сих пор я не присутствовал при подобном. Мне просто подавали рыбу на блюде, с запеченным картофелем в качестве гарнира.

— Я могу шибануть ее о дерево и прервать ее страдания, хочешь?

— Нннеет.

Рыба подергала хвостом и успокоилась. Они разорвали ее на части, честно («Ну, почти честно», — решила Наёмница) разделили пополам и съели. На вкус так себе и жуется плохо, но лучше, чем ничего.

Наёмница встала.

— Ты куда?

— Я тебе про все, что собираюсь сделать, должна рассказывать?

Однако она вернулась уже минуту спустя, позабыв от удивления, зачем вообще уходила… Она нашла свой плащ. Аккуратно сложенный, он лежал у корней дерева. Наёмница подняла его, развернула, не веря своим глазам, и на траву вывалились ее кинжал и ком земли. Огрызок каравая, припрятанный для себя, отсутствовал.

Наёмница быстро подняла кинжал и спрятала его в ботинок. Чтобы Вогт ни говорил, она не была готова расстаться с оружием. Это как лечь голой на гигантский муравейник, разве нет? Сожрут.

— Вогт, — сказала она диким от удивления голосом, разворачивая перед Вогтом плащ. — Можешь мне объяснить, как это здесь очутилось?

Он отреагировал спокойно.

— Это еще не самое странное, что может произойти в Игре.

О, Наёмница уже нисколько в этом не сомневалась. Она вдруг широко зевнула, и ее голова упала вперед. Однако прежде, чем уснуть, ей хотелось задать еще один вопрос. О решетке.

— Предположим, — начал объяснение Вогт, — что до нас там находился какой-то узник, который поставил себе целью выбраться и почти достиг ее — только лишь дернуть решетку, и она оказалась бы в его руках. Но тут явились стражники и увели его, и больше он не вернулся в камеру.

— Предположим, — согласилась Наёмница. — Хотя я не думаю, что это правда.

— Ну, мы же только предполагаем… — Вогт уселся на траву. — Пока ты будешь искать объяснений, не дождавшись, когда они сами придут к тебе, все, что ты найдешь, будет казаться неубедительным.

На Наёмницу снизошло озарение; ее лицо вытянулось.

— Ты знал?

— Что именно? — уточнил Вогт.

— О решетке! Вот почему ты был так спокоен! Ты знал, что мы в любой момент можем сбежать!

Вогт виновато потупился.

— Догадывался. Я был абсолютно уверен, что Игра даст нам возможность улизнуть, поэтому сразу осмотрел решетку и заметил, что она едва держится. Но это было самое подходящее время и самое подходящее место, чтобы получше познакомиться с тобой. Знаешь, когда ты думаешь, что настали последние часы твоей жизни, ты становишься более разговорчивой. Поэтому я решил, что не будет ничего страшного, если мы задержимся.

Наёмнице хотелось ударить его, но вместо этого она зевнула.

— А карту мы так и не нашли.

— Нет. Но обязательно найдем. А если не сможем, то она