Основной удар противника по Одессе ожидался с севера, где отступала 95-я стрелковая дивизия, поэтому три пулеметных батальона ТУР и 397-й артполк ТУР оставлялись на рубеже Беляевка – Выгода. Вместе с войсками из Тирасполя (1–6 августа) ушло и уехало до 25 тыс. местных жителей (50 % горожан). В городе были выведены из строя станционные сооружения, системы железнодорожного водоснабжения, сигнализации и связи, сожжены фабрики, мельницы, маслобойные заводы, склады, радиостанция, на перегоне Тирасполь – Кучурган было уничтожило 70 % стрелочных переводов. В спешке отступления были взорваны и мелкие предприятия местного значения. На Одессу отходили тылы 9-й, 18-й и Приморской армий, в городе скопилось 4 тыс. груженых вагонов армейского имущества. Эвакуированный подвижной состав Кишиневской железной дороги был захвачен румынскими войсками на перегоне Раздельная – Выгода (83 поврежденных паровоза и 1600 вагонов). Советские войска отошли от Днестра, где существовали естественная преграда и полоса укреплений. Но две поредевшие стрелковые дивизии не имели никаких возможностей остановить противника среди ровной степи, где никогда не предвиделся фронт и оборонительные позиции были только намечены.

6–8 августа степь между Днестром и Южным Бугом представляла полный хаос. Такого перемешивания частей, как это было в начале августа 1941 г., не знала история войн. Руководство Южным фронтом не знало количества людей в дивизиях, да и сами комдивы об этом не знали; ряд дивизий к этому времени уже существовал только на бумаге. Командование не знало, что происходит с окруженными противником полками и дивизиями. На огромных пространствах бродили дезорганизованные подразделения и группы дезертиров. Многие части Южного фронта остались без патронов, а бойцы, в ажиотаже отступления, побросали лопатки, противогазы, плащ-палатки… Быстро отступавшие части Красной армии стали испытывать серьезные проблемы, не только из-за нехватки продовольствия и боеприпасов, измотанности и усталости частей, но и из-за отсутствия четких приказов и централизованного командования. Диверсионные группы противника уничтожили связь штаба фронта и армейских штабов с отходившими частями.

6 августа на части 51-й и 30-й стрелковых дивизий усилился нажим частей 50-й и 73-й пехотных дивизий вермахта. 95-я стрелковая дивизия под натиском превосходящих сил противника отошла на рубеж высота 194 (1 км севернее села Плоское), в то же время 7-й кавполк 1-й кавдивизии, наступая из Гросулова, отбросил передовые отряды противника в северо-западном направлении и занял рубеж Богачево – Муратово[77].

Немецкий прорыв в район Новая Одесса окончательно смешал план советской обороны. Немецкие войска, превратив советскую оборону в решето, прорвались в этот район с севера от Балты, Саврани, Первомайска и с востока – от Тирасполя и Рыбницы. Деморализация отступавших и окруженных войск усиливалась гибелью в боях старшего и среднего командного состава, постоянными атаками с воздуха, артиллерийскими и минометными обстрелами. После гибели командиров лейтенанты вынуждены были командовать полками, а некоторые группы «прорывающихся» красноармейцев самоорганизовывались под началом опытных и авторитетных солдат, прошедших Гражданскую или финскую войны.

«Отход на этот рубеж был трудным. Части дивизии, передвигавшиеся на широком фронте, растянулись на много километров и в глубину. Проводные линии связи свертывались, а радиосвязь часто подводила. Для передачи любого распоряжения, для выяснения обстановки приходилось непрерывно посылать работников штаба в полки и батальоны. И главное – наседал противник, от которого никак не удавалось оторваться», – вспоминал участник событий полковник В. Сахаров[78].

Первоначально в состав Приморской армии вошли 25, 51, 150-я стрелковые дивизии 14-го стрелкового корпуса, 265-й корпусной артполк, 69-й истребительный авиационный полк, части специальных войск, 26-й погранотряд, Одесская военно-морская база ЧФ и Дунайская военная флотилия. В конце июля был назначен уже не временный, а постоянный командарм Приморской армии – генерал-лейтенант Г.П. Софронов (до этого замкомандующего войсками Прибалтийского округа). Одесский военный округ прекратил свое существование, а его командующий – генерал – лейтенант H.Е. Чибисов – был назначен командующим Резервной армией. Членами Военного совета Приморской армии были утверждены дивизионный комиссар Ф.Н. Воронин и бригадный комиссар М.Г. Кузнецов (бывший секретарь Измаильского обкома партии). «Воронина мы знали как начальника политуправления Южного фронта. То, что вслед за Т.Д. Шишениным (генерал-майор, начальник штаба Приморской армии. – Авт.) в армию направлялся еще один крупный работник фронтового масштаба, говорило о большом внимании к приморскому флангу», – вспоминал генерал Н.И. Крылов[79]. Политотдел возглавил полковой комиссар Л.П. Бочаров, полковник Н.К. Рыжи стал начальником артиллерии армии, начальник корпусной санитарной службы военврач 1-го ранга Д.Г. Соколовский – начсанармом.

31 июля в Одессу прибыл новый командующий Приморской армией – генерал Георгий Павлович Софронов. Он приехал в Одессу из Полтавы, где в штабе главкома Юго-Западного направления имел долгую беседу с С.М. Буденным. Штаб армии и генерал Софронов обосновались в подземном КП, который был оборудован под зданием строительного института на ул. Дидрихсона на одесской Молдаванке. Там действовал армейский узел связи, откуда командарм связывался по буквопечатающему аппарату с командующим Южным фронтом.

Генерал Софронов не был знаком с обстановкой в Причерноморье и с состоянием дел в Приморской армии. А времени для введения в курс дела уже не было. Неподготовленность генерала особенно сказалась на состоянии армии в критические дни 1–10 августа… «Георгий Павлович Софронов встретил войну заместителем командующего войсками Прибалтийского Особого военного округа. Ему было уже под пятьдесят. Софронов сразу располагал к себе. Открытое лицо, доброжелательный взгляд. Держался он просто, даже как-то по-домашнему. Вскоре мы оценили его как человека прямого и душевного, не любителя излишней официальности. При этом он обладал сильным, твердым характером, огромной выдержкой», – вспоминал генерал Н. Крылов[80].

Командующий фронтом передал из состава Приморской армии в 9-ю армию 51-ю Перекопскую и 150-ю стрелковые дивизии. В конце июля 1941-го из трех стрелковых дивизий, составлявших 14-й корпус – основу Приморской армии, – в Приморской армии оставалась лишь 25-я стрелковая Чапаевская дивизия (фронт от Тирасполя до Черного моря). Но вскоре из 9-й армии в Приморскую была передана 95-я стрелковая Молдавская дивизия, вместе со своей полосой обороны: от Тирасполя до Григориополя (46 км).

До 4 августа Приморская армия еще удерживала двумя полками 25-й стрелковой дивизии восточный берег Днестра и Днестровского лимана до Каролина-Бугаза на Черном море, а двумя полками 95-й стрелковой дивизии – район Тирасполя, ведя бой за Григориополь. Но 4 августа противник прорвал оборону на участке 90-го стрелкового полка, и над частями Приморской и 9-й армий нависла угроза быть отрезанными от других частей Южного фронта.