— Что случилось, Мелита? — его черные глаза по-отечески нежно взглянули на меня, когда он закончил.

— Простите мою бестактность, — я опустила взгляд, сгорая от стыда за свой вопрос. — Но что вам сказал Маер?

— Маер? — не понял мужчина. — А! Господин Вирт? Он представился мне только по фамилии.

— Да, — еще сильнее поникла я. — Что он вам сказал?

Мужчина с минуту внимательно глядел в мое лицо, а затем произнес:

— Он и есть твой босс?

Я не отвечала.

— Да… Обучение в нашем университете стоит дорого, — изрек он. — И чаще всего, студенты загоняют себя в финансовую кабалу.

Боже, нет! Он все понимает. Он понимает кто я, и каким образом поступила.

— У меня есть знакомый юрисконсульт, на случай если тебе захочется расторгнуть контракт со своим боссом. В любом случае это займет время. Поэтому сейчас я бы посоветовал тебе вложить все силы в учебу. Таким образом у тебя будет два варианта. После лекций ты можешь подрабатывать репетитором для желающих поступить на следующий год. Деньги пойдут на погашение неустойки. Второй вариант: оставить все как есть. Возможно, цель действительно оправдывает средства? Если так, то давай просто забудем об этом разговоре. На мое отношение к тебе он никак не повлияет.

— Хорошо, — грустно улыбнулась я.

— А теперь, соберись и покажи, что в тебе действительно есть знания. После лекций снова позанимаемся, — сказал он, а затем, смерив меня жгучим взглядом черных глаз, добавил. — Ты меня поняла? Нужно собраться.

Я кивнула и, поблагодарив Капура, побрела на лекции.

После его слов мне стало легче. Не всегда же отношения мужчины и женщины связываются браком. Капур не знает, что я из восточной семьи, а для европейцев это в порядке вещей иметь связь без всяких штампов. И потом, вряд ли Маер прямым текстом сказал, что я сплю с ним самым диким образом только чтобы он проплатил мое обучение.

Но все равно. У меня остался неприятный осадок обиды. Мне искренне хотелось быть для Маера самой лучшей, а он похоже испытывает удовольствие не только от моей боли, но и от унижения. Я сломала свою жизнь, сделав шаг к нему, и сейчас понимаю, что все было зря. Может быть я смогу закончить этот учебный год, но прожить так еще четыре! А что потом? Еще несколько лет отрабатывать?

Слишком много мыслей в голове. Я уже совершила ошибку, опрометчиво согласившись на условия Маера. И теперь, прежде чем принять новое решение, нужно как следует все обдумать.

— Мелита, — мягко позвал меня Капур.

Мы занимались с ним в библиотеке уже час. Я пересказывала ему все, что смогла усвоить за вчерашний вечер, когда внезапно задумалась и замолчала.

— Извините, я забыла на чем остановилась.

— Позволь задать тебе нескромный вопрос, — Капур чуть ослабил тугой узел галстука, что стягивал воротник его белоснежной рубашки. — Что с твоими руками?

Я удивленно посмотрела на свои ладони, а затем на ногти, но не увидела ничего подозрительного.

— Вот это, — Капур бесцеремонно взял мои запястья в свои ладони, и чуть задрал мне рукава.

На запястьях красовались синяки от веревки, которой меня связывал Маер.

Я резко высвободилась из его захвата и покраснела.

— Ты знаешь, что с таким в полицию обращаются?

Я не знала, что сказать. Почему рядом с этим мужчиной я испытываю такой стыд за связь с Маером?

И чего этот Капур так пристал? Ну какое ему до меня дело?!

— Я могу тебя определить в общежитие при университете, — он внимательно вглядывался в мою реакцию, от чего я краснела еще гуще. — И ты уж меня извини, но я бы посоветовал тебе разорвать всякие соглашения с твоим боссом и попробовать поступить на следующий год. У тебя очень хороший балл. Если ты потратишь еще шесть месяцев на усердную учебу, у тебя получится поступить на бюджет. Стоило ли загонять себя в такой тупик?

— Стоило, — чуть хриплым голосом ответила я.

Капур тяжело вздохнул, явно не понимая моей позиции.

— Тогда пообещай сообщить мне, если ситуация выйдет из-под контроля.

— Зачем вам это? — еще тише спросила я.

— Я твой куратор, — мужчина словно объяснял мне очевидные вещи. — Я помогаю всем своим студентам. Кто-то приехал сюда из другого города и живет без поддержки семьи, кому-то нужны деньги на личные расходы, а кто-то сталкивается с жёсткими условиями спонсорских контрактов. Я чувствую ответственность за каждого моего студента. И за тебя в том числе. Поэтому, если ты сама не захочешь со мной сотрудничать, мне придется делать это через твою семью.

Я испуганно подняла на него глаза. Только бы он не сообщил это моему отчиму!

— Никакие деньги не стоят твоего здоровья, поверь, — серьезно ответил он, а затем обаятельно улыбнулся. — И давай вернемся уже к учебе. А то мне кажется, ты пытаешься отлынивать.

После всего напряжения, что я испытала от его слов, нотка юмора была как нельзя кстати. Я робко улыбнулась и вернулась взглядом к своей рабочей тетради.

В следующие два дня я словно не принадлежала сама себе. Маер почти не появлялся дома. Я понимала, что мужчина находится в квартире только когда утром видела его обувь в прихожей. Он не спускался вниз, наверное, отсыпаясь после тяжелых рабочих дней.

Мне было интересно что у него такое произошло. И произошло ли? Может, для него это в порядке вещей работать допоздна? Мне хотелось ему помочь хоть чем-нибудь. Однако обида на то, что он выставил меня легкомысленной девицей перед Капуром, заглушила мою влюбленность. Я вдруг взглянула на него совсем с другой стороны. Я для Маера просто игрушка. Буду я лучшей или не буду, это неважно. Он все равно будет использовать меня как ему вздумается, а потом выбросит. Мои старания никак не повлияют на его решение. А даже если и повлияют, сейчас мне уже ничего не хотелось. Слова Капура о том, что мне стоит поступить на следующий год, прочно въелись в мою голову и я постоянно их обдумывала. И чем больше я думала над этим, тем меньше любви испытывала к Маеру. Нельзя сказать, что он плохой человек, злой или жестокий, но за эти пару дней в университете я словно повзрослела.

Теперь мне казалось не таким невозможным ослушаться отчима, если он вновь попытается выдать меня замуж. Сейчас мне хотелось бросить все. Пусть даже мне придется сбежать из города, но психологически я дошла до какой-то черты, где вдруг все потеряло свое очарование. Я словно очнулась ото сна, в котором пребывала все это время.

В моей жизни будто не было ничего настоящего, а только тепличные условия, пустая мечта о престижном образовании, которая и мечтой, наверное, не была. Мне просто хотелось вырваться из той клетки, где я застряла, и прутья которой с каждым днем только сильнее сдавливали меня. Я люблю своих родителей, но жить по их правилам больше не смогу.