– Сашка, пусть все билеты про поезд будут при тебя, – сказала Мэгги. – Правильно?

– Почти. Надо либо «у тебя», либо «при тебе» или «при себе». И ещё «на поезд».

– Ой, как трудно! Почему в русском столько изменчивых слов?

– Терпи и учись! Но так, как ты сказала, всё равно хорошо понятно. Ты больше говори по-русски, ведь у тебя уже получается! Все будем жить в отеле «Москва» это совсем рядом с Московским вокзалом. Легко дойдём туда пешком. Чемодан Ирины я сам повезу.

– Александрос, милый, спасибо, но я ещё не дряхлая развалина. Можно вопрос? В Москве мы уедем с Ленинградского вокзала, в Санкт-Петербург мы приедем на Московский вокзал. Почему вокзал в Москве не назван Санкт-Петербургским?

– Дорогая Ирина, в России нет единодушия в вопросе о названиях. Часть названий пока сохранили. Продолжается борьба мнений, по-прежнему сильны леваки и даже коммунисты. Вот почему у нас двоякий гимн: музыка старая, а слова новые. Сторонники старого порядка могут напевать старые слова.

– Как это так? – удивился Курт.

– Курт, ты знаешь гимн Германии до капитуляции в мае 1945 года?

– Если честно, слышал, но его никогда теперь не исполняют, он запрещён.

– Теперь вообрази, что музыка гимна осталась, а текст совершенно новый!

– Так сделать никак не можно! – воскликнула Мэгги. – СССР и США такое не разрешили бы Германии ни за что. В этом никто не сомневается. Ведь правда, Курт?

– Ритка, ты сама не знаешь, что сказала по-украински. По-русски будет «нельзя», а по-украински именно «не можно».

Агата и Курт стали прощаться. Они объяснили всем остальным, что очень устали, а тут ещё и масса впечатлений, поэтому вряд ли удастся сразу заснуть.

Утром в 6.00 зазвонил электрический будильник. Сонный Саша поплёлся на кухню в костюме Адама и тут же вернулся: там у плиты спиной к двери возилась Ирина, которая была в халате и босая. Она, к счастью, его не видела. Быстро вернувшись в спальню и накинув новый махровый халат, Саша снова зашёл в кухню и сказал:

– Καλιμερα! (Доброе утро!)

– Καλιμερα! – ответила тёща. – А я уже завтрак готовлю. Нам нужно сытно поесть.

– Я не против, хотя у нас билеты с питанием. Отправление в 9.10, прибытие в 13 с минутами. Но, разумеется, из дома не следует выходить натощак. Лучше поесть дважды, чем ни разу. Я сначала приму душ, а потом разбужу Мэгги.

– Балуешь ты её! В греческих семьях не так. Но тут не Греция. Вообще вчера ты должен был мне или Мэгги сказать: «Ирина, Мэгги, чтобы завтра утром к такому-то часу был завтрак!». Иди в душ, а как только ты выйдешь, буди Мэгги.

Когда Саша слегка тряхнул Мэгги за плечо, она сонно спросила:

– What the hell? It’s too early for me! I won’t get up! – Но тут же встрепенулась: – Oh, forgive me, we must get ready for our trip. – Мэгги вскочила, быстро навела порядок на кровати и помчалась сначала в туалет, потом в душ. Через полчаса она уже при легком, не вечернем макияже сидела за столом рядом с мужем, надевшим джинсы и лёгкую рубашку, но тоже ещё не обутым. Ирина села напротив спиной к плите. Она облачилась в джинсы и белую футболку с легкомысленным рисунком.

Когда Ирина надела перчатки и стала мыть посуду, Саша сказал:

– Прошу извинить, что у нас нет посудомоечной машины.

– Для двоих это лишнее. Вот появится ребёнок, тогда у вас каждая минута будет занята. Сейчас, Александрос, твоя квартира прекрасно оборудована, многие американцы позавидуют. Ладно, давайте соберём вещи. Мэгги, позвони Агате и Курту, а вдруг они ещё спят?

Выяснилось, что Курт и Агата уже позавтракали и уложили вещи, договорившись сдать в камеру хранения всё, что не понадобится в период пятидневного посещения имперской столицы, так как рассчитывали потом пожить в том же отеле неделю.

Саша закрыл обе входные двери на все замки и позвонил на пульт охраны. Такси ждало их у подъезда. На вокзале быстро встретились с Агатой и Куртом, приехавшими на несколько минут раньше, и вместе прошли на перрон. Нашли свои места, разместились, и тут Агата и Ирина умоляюще посмотрели на Сашу, а потом вышли перекурить на перроне. Они вернулись в вагон после настойчивого призыва проводницы и предупреждения, что осталась минута до отправления.

– Мама, я строго предупреждаю, что буду ограничивать тебя в курении! А за Агату пусть Курт возьмётся! – громко провозгласила Мэгги.

– Он уже пилит меня каждый день! – пожаловалась Агата. – Но я слабовольная.

– Давайте лучше смотреть в окно. Здесь природа совсем другая, – примирительным тоном предложила Ирина. – Вижу и по дуновению ветра чувствую, что гор здесь нет, и море очень далеко. В Греции вся территория близка к морю. Там ветер морской, а в России сухой.

Во время минутной остановки в Твери Саша продемонстрировал разницу в произнесении названия города правильно, а потом и без смягчения «р». Немец и гречанки сразу заметили на слух разницу. Попробовали повторить. Не получилось. Ничего, потренируются. Снова смотрели в окно и подмечали много нового: не так складывают сено, не так выглядят деревенские дома. Впечатлили огромные и, как кажется, бескрайние поля.

– Сразу видно, что землю в России используют не скупясь, многие участки запускают. В Греции и в Германии так нельзя, – сказал Курт. – У нас проблема «Lebensraum» очень остра. Она была одной из главных причин германской агрессии на протяжении столетий. Но сейчас население Германии сокращается.

– Зато растёт число турок и ещё кое-каких других восточных национальностей. Так скоро и какой-нибудь канцлер Германии станет начинать каждое выступление с благодарности Аллаху. А немецкий язык окажется под запретом.

– Ой, сам этого боюсь! Мои родители мне как-то сказали, что если не мои дети, то внуки будут говорить на турецком, а немецкий забудут.

– У немцев в их историческом сознании отсутствует осторожность в отношении мусульман, а у греков к мусульманам открытая ненависть! – вмешалась Ирина. – Александрос знает историю, он подтвердит мои слова.

– И в Америке нет понимания той истины, что мусульмане – враги, – добавила Мэгги.

– Дорогие мои, Россия тоже немало воевала с мусульманами, но ненависти к ним у русских нет. Среди русских повсюду живут татары, башкиры и другие мусульмане, и мы не отделяем их от русских, – попытался объяснить ситуацию Саша, заметив, что сидящее в том же ряду явно татарское семейство прислушивается к тому, что они говорят. Видимо, знают английский. Послушав объявление по радио, Саша объявил всем, что они сейчас проехали Вышний Волочёк, а это уже недалеко от Питера.

– Как ты только что сказал? Питер? Так русские в разговорной речи называют Санкт-Петербург? – заинтересовался дотошный Курт.

– Ты прав, Курт, именно так – Питер. Это, можно сказать, неформальное название. Я хочу ещё сказать, что живущие среди нас мусульмане, даже если они приехали из Средней Азии, хорошо или обычно хорошо говорят по-русски, знают наши обычаи и стараются не конфликтовать с русскими. А турки в Германии, как постоянно пишут в СМИ, злобно напирают на свои национальные особенности и навязывают их немцам.