Теперь меня окружал противный звон, который довольно быстро привел меня в чувство. К счастью, песня еще не появившейся твари не была магической, а просто обычным звуком, который можно было легко оборвать физическим воздействием.

Встав с пола, я бросился в сторону княгини, но тут же затормозил, ибо передо мной, прямо из воздуха появился шар яркого-рыжего и невероятно жаркого пламени. В последний момент я успел пригнуться и уйти перекатом, спасаясь от пролетевшей в метре от меня огромной огненной птицы с человеческим лицом, в котором я смог разглядеть только очертания, скрытые за ярким слепящим пламенем. Одно из длинных хвостовых перьев самым кончиком задело мое плечо, однако, даже этого хватило, чтобы рукав моей куртки мгновенно истлел, а на плече вздулись пузыри обожжённой кожи.

Взлетев под самый потолок, тварь сделала полукруг по комнате, поджигая исходящими от нее волнами пламени все, до чего могла дотянуться, и резко спикировала вниз, направляясь в мою сторону.

Проклиная слишком медленно отступающую слабость, я с трудом поднялся на ноги и, словно копье, швырнул меч навстречу несущейся прямо на меня твари. Сирин, а это была именно она, увидев для себя угрозу, резко развернулась и метнулась от меня в сторону. Этих тварей практически невозможно убить несведущему человеку. Погибая, они осыпаются пеплом, из которого возрождаются в человеческом обличье, а в облике человека, почувствовав угрозу, они сразу же перекидываются в свою бессмертную сущность. Хорошо, что они трусливые, и испугать их можно даже оружием, которое не сможет принести им вреда.

Гул в ушах начал ослабевать, а вместе с этим возвращаться слух. Этого никоем образом нельзя было допустить. Все же песня, которую поют Сирины, влияет на разум любого смертного, заставляя сходить того с ума, когда пение огненной птицы прекращается. Так что, у меня осталось не боле нескольких минут, за которые я должен был придумать, как победить практически неуязвимую и бессмертную птицу.

Быстро окинув взглядом зал в поисках того, что могло бы мне помочь, я приметил свой родовой кинжал, что все еще торчал в трупе одного из вампиров. Дождавшись, когда Сирин снова начнет пикировать на меня, я низким прыжком ушел от атаки, по пути выдергивая налитый силой клинок. Рукоять магического оружия немного охладила руку, придала сил и смыла большую часть боли. Размотав обмотанную вокруг правого предплечья цепь, я сделал стремительный рывок и, стараясь не отвлекаться на боль в теле, запрыгнул на стоявший в центре комнаты стол, прямо под тем самым местом, где сейчас находилась тварь. Раскрутив цепь, я выпустил ее конец в направлении птицы и, не смотря на ее попытку увернуться, смог захлестнуть в области шеи. В моем состоянии было глупо мериться с тварью силой, поэтому я резким движением просто рванул себя вниз, падая со стола и наваливаясь на цепь всем своим весом. Птица рухнула рядом со мной, обжигая своим пламенем мои ноги. Размахивая крыльями, она стремилась взлететь вверх или хотя бы выпутаться из ловушки, но только сильнее стягивала петли на своей шее.

Цепь раскалилась и обжигала ладонь, оставляя после себя набухающие пузыри на коже и отвратительный запах горелого мяса. Стиснув зубы, я выпустил свою ледяную силу, стремясь как можно сильнее усилить ее энергией, вливающейся в меня из родового кинжала. Однако, как бы не сильна была моя магия, жар словно впавшей в бешенство птицы пробивался сквозь облако холода, что окружало меня и обугливало мою одежду, оставляя на теле страшные ожоги. Пересилив боль, я сделал шаг к телу птицы, потом еще один, и стремительным движением вогнал кинжал прямо в сердце твари. Стараясь не обращать внимание на жар, который с каждой секундой становился все сильнее и уже практически объял все мое тело, не добравшись только до головы, которую морозное облако хранило особенно тщательно, я провернул клинок в ране и, вытащив его, резким движением отсек птице голову.

Буквально через секунду в том месте, где находилась птица, огонь взметнулся вверх, полностью окутывая меня вместе с телом твари, после чего внезапно пропал, вместе с тем пламенем, которое бушевало уже по всей комнате. От перепада давления, все стекла в комнате взорвались фонтанами осколков, а возле меня раздался настолько громкий вой, что смог пробиться даже в мое почти полностью оглушённое сознание.

Расслабляться было рано. Словно под порывами ветра, пепел, осевший на пол, начал медленно подниматься в воздух, уплотняясь и завихряясь вокруг меня. Я попытался выбраться из этого смертельного водоворота, но не смог сделать даже шага, полностью скованный раскаленной и постепенно сужающейся клеткой. Недолго думая, я вонзил родовой кинжал в ожившую стихию и что есть мочи потянул в себя его магическую энергию. Почти минуту мое тело медленно сгорало, и тут же восстанавливалось из-за вливающейся в него энергии, пока, наконец, силы магического вихря не ослабели настолько, что я смог прорваться сквозь него и выбраться на свободу.

Отплевываясь и прочищая глаза, я сделал шаг в сторону и осмотрел себя. Вся моя одежда сгорела, но на теле не было ни единого ожога или ссадины. При этом, внутри меня буквально кипела магическая энергия, которая чуть ли не разрывала меня изнутри. Однако и действия боевого эликсира я больше не чувствовал. Видимо, в будущем придется выбирать: либо исцеление с помощью магии, либо усиление от боевой алхимии.

Усмехнувшись, понимая, что открыл для себя еще одну грань своего магического таланта, я двинулся в сторону двери, куда уползла княгиня. Невзирая на всю ее силу, она не смогла бы уйти далеко в своем состоянии. Отравление эликсиром «мертвая кровь» было смертельно опасно даже для по-настоящему древних вампиров.

Остановившись на секунду возле тела молодой девушки, которая появилась в месте наибольшего скопления пепла Сирин, я с удивление осознал, что ее лицо мне было знакомо. Княжна Огнева — одна из пропавших детишек. Она лежала, тихо посапывая, и находилась пока в бессознательном состоянии.

Ну и что мне прикажете делать? Я практически ничего не знаю о птицах Сирин. Считалось, что эти иные вымерли в моем мире еще до появления первых ведьмаков. Ходили легенды, что сами они довольно мирные, а их перья и слезы обладают целебными свойствами, но это почти вся информация, которой я обладал.

Раздумывая о том, стоит ли ее добить, пока еще есть такая возможность, я внезапно увидел уродливый шрам на ее груди. Нагнувшись и смахнув с него пепел, я с отвращением, понял, что это руна, наподобие той,