— Частенько нам приходится разочаровываться в близких знакомых, — философски заметила я. — Что делать? Это и есть жизнь.

— Обидно, — вздохнула Оксана.

Мне больше нечего было ответить, и, поднявшись с кресла, я сказала:

— Побудь здесь. Я приму душ. Можно?

— Конечно.

— Никуда не убежишь?

— Теперь нет, — она улыбнулась. — Обещаю.

Я зашла в комнату, которую сама себе выбрала изначально, сняла парик, с помощью вазелина и туалетной бумаги избавилась от грима и лишь после этого, взяв полотенце, направилась в ванную.

Получив огромное удовольствие от теплого душа и пронежившись таким образом более получаса, я решила, что наступило время наведаться в соседнее помещение. Босиком прошла в смежную комнату и первым делом нырнула в бассейн с чистейшей водой. Приятная прохлада охватила все тело.

Проплавав минут пятнадцать, я уже собиралась было пройти к мини-солярию, как дверь в комнату неожиданно открылась и на порог шагнула Оксана в купальном костюме.

— Простите, — сказала она, завидев меня. — Я думала, вы уже легли спать.

— Это ты прости меня, — я вышла из бассейна. — За то, что так бесцеремонно вторглась в твои владения.

— Ну что вы, — Оксана и впрямь полностью переменилась. — Чувствуйте себя как дома.

— Не смогла справиться с искушением, — призналась я. — Здорово у тебя здесь все устроено.

— Это Виктор мне посоветовал, — сказала Мелихова. — Он у кого-то встречал подобное.

— Заходи. Что же ты встала? Или я тебя смущаю?

— Нет. Просто я подумала, что, наоборот, помешала вам.

— Брось, — отмахнулась я. — Вдвоем веселее.

Оксана уступила мне место в солярии, а сама прыгнула в бассейн. Через какое-то время мы поменялись местами.

Уже сидя в сауне, я спросила Оксану:

— Как ты думаешь, а твой Виктор не может иметь отношения ко всему происходящему?

При упоминании об Искандерове Мелихова погрустнела.

— Нет, — ответила она. — На фига ему авиационный завод?

— Я не об этом. Ведь, насколько я понимаю, Виктор Искандеров тоже знаком с Сабаевым?

Оксана, к счастью, не заметила моего промаха. Ведь она не говорила мне о данном факте. Я базировалась только на случайно подслушанном телефонном разговоре.

— Знаком, — подтвердила она. — А что?

— Я подумала, а не является ли он связующим звеном между Геннадием Петровичем и бандой Шрама?

— Виктор не может иметь ничего общего с таким человеком, как Шрам, — выдала Оксана.

— Откуда ты знаешь?

— Он не такой.

— В Сабаеве ты тоже раньше не сомневалась, — напомнила я.

— Это разные вещи. Сабаев — просто мой знакомый, а Виктор… — она запнулась.

— А Виктор — твой жених, — закончила за нее я. — Так?

— Так.

— Могу поспорить, что твой отец не одобрит такого выбора.

— Я сама решаю свою судьбу.

Я очень сомневалась в этом. Личности, подобные Оксане, считали, что это так, а на поверку оказывалось совсем иначе. Я думаю, что касаемо Оксаниного брака решающее слово будет все-таки за Андреем Вениаминовичем. Но вслух этого не сказала.

— А на что живет твой Виктор?

— Ему помогают родители, — невинно ответила Мелихова.

— Твой отец говорил мне то же самое, — кивнула я. — К этому он добавил, что средств у родителей Искандерова не так уж много. Что, если Виктор нашел способ доставать деньги иным путем? Путем знакомства со Шрамом?

— Он на это не пойдет.

Полностью искоренить упрямство в душе Оксаны оказалось мне не под силу. Впрочем, я и не собиралась с ней спорить. Версия, только что предложенная мною, ни на чем не основывалась. Это было чистой воды предположение.

— Как давно ты знакома с ним?

— С Виктором?

— Да.

— Почти год.

— Это небольшой срок.

— Смотря с какой стороны, — не согласилась Оксана.

— Ты даже не знаешь, чем он занимался раньше?

— Он мне рассказывал.

— И чем же? — я продолжала сыпать вопросами.

— Он учился в институте, пока его не выгнали, он почти закончил обучение, но попался невыносимый преподаватель, который невзлюбил Виктора. По его «протекции» Витю и отчислили. Потом он попытался писать стихи, но его не принимали.

Ну надо же. Непризнанный и никем не понятый гений. Жертва государственного произвола. В глазах Оксаны, во всяком случае. Здорово же Искандеров запудрил мозги девчонке.

— Ладно, ты меня почти убедила, — я улыбнулась клиентке. — Как насчет того, чтобы пойти выпить кофе?

— Вы знаете, сколько уже времени? — спросила она в ответ.

— Сколько?

— Часа четыре утра.

— В самом деле? — удивилась я.

Да, время за приятными ощущениями пролетело быстро и незаметно.

— Хотя мы можем и днем отоспаться. Правда?

— Конечно, — согласилась я. — Если ты только никуда не собираешься.

— Никуда, — замотала головой Мелихова. — Я теперь ни шагу, пока не закончится вся эта история.

— Молодец! — похвалила я. — Пошли пить кофе.

Для себя я уже решила, что завтра во что бы то ни стало познакомлюсь с Челноковым. Вернее, уже сегодня. Тогда или подозреваемых появится уже двое, или полностью сосредоточу свое внимание на Сабаеве. Как говорится, нет худа без добра.

Закутавшись в халаты, мы с Оксаной расположились в зале с чашками кофе в руках. На улице уже светало.

Но попить прекрасного напитка нам не удалось. Вообще столь приятный момент после водных и банных процедур со встречей рассвета был безжалостно разрушен.

Несмотря на расслабленность, краем уха я уловила какой-то скрежет у двери.

— Секундочку, — сказала Оксане и, покинув мягкое кресло, устремилась в прихожую.

Осторожно глянула в «глазок». Проклятие! На лестничной площадке находились трое человек. Одного из них, стоявшего у перил и сжимавшего в руке пистолет, я узнала сразу. Это был Рубленый. Второй незваный визитер, парень с абсолютно лысым черепом, расположился ближе к двери. Третьего я не видела, но кто-то же ковырялся в дверном замке квартиры. Значит, он сидел на корточках у самого порога.

Я вернулась в зал.

— К нам гости, — сказала Мелиховой.

— Кто?

— Те самые.

— О боже! — она прикрыла рот рукой.