Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне хотелось сказать, что он потерял право играть в нашу маленькую игру, но вместо этого ответила:
— Вчера дома был воскресный ужин. Мама всегда готовит для нас с папой, моей сестры, шурина и племянников. И это всегда что-то потрясающее, например, лазанья. Вчера я мечтала оказаться в доме своих родителей, в тепле и сухости.
— Скучаешь по ним?
— Да. А по кому ты скучаешь?
Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
— По парням из команды. Они в значительной степени стали моей семьей. С тех пор как родители развелись, а мама переехала во Флориду, я ее не часто вижу. Отец сейчас в Миннеаполисе, так что он посещает все мои домашние игры, но обычно мы не встречаемся после. Но собираемся вместе на ужин, по крайней мере, раз в пару недель точно.
— Я не знала, что твои родители развелись.
— Да, пару лет назад.
Налетел порыв ветра, отчего в хижину полетели палки и куски древесной коры, а вместе с ними и еще больше воды. Арчер навис надо мной, защищая, но, не прикасаясь ко мне.
— Ты в порядке? — спросил он, когда порыв ветра стих.
— Да. И вообще, что это за ад? Как будто эта игра и так недостаточно сложна.
— Держу пари, сегодня ночью кто-нибудь из участников попросит помощи и покинет шоу.
— Но не мы?
Арчер улыбнулся.
— Только не мы. Мой напарник — крутая девчонка.
Я рассмеялась.
— Я бы так не сказала. Я всего лишь разорившийся учитель, у которого больше никогда не будет другого шанса заработать такие деньги.
— Для тебя все дело в деньгах?
— В основном. Но я также хочу доказать себе и всем остальным, что я могу это сделать.
После нескольких секунд молчания Арчер спросил:
— Знаешь, что поможет нам согреться?
Мое сердце бешено заколотилось от шока.
— Нет, — ответила я.
Арчер тихо рассмеялся.
— Ты имеешь в виду «нет», потому что реально не знаешь, или «нет», потому что…
— Нет, в смысле, мы не будем заниматься сексом! Я предпочту замерзнуть до смерти!
Он снова засмеялся.
— Вау. Но вообще-то, я не это имел в виду.
Черт возьми, неловко получилось.
— Тогда не представляю, что еще ты имел в виду, — сказала я.
— О сексе, значит, думаешь, — поддразнил Арчер.
Я закатила глаза.
— Я не думаю о сексе. Нет ничего менее сексуального, чем отморозить задницу во время муссона.
— Твоя задница прекрасна.
Сердце снова учащенно забилось, но я проигнорировала комментарий. Арчер хотел подколоть меня, но я не доставлю ему такого удовольствия.
— Виски, Ло. Я сделаю глоток.
— Алкоголь? После моего адского похмелья? Не очень хорошая идея, — усмехнулась я.
— Я не дам тебе перебрать. Обещаю. Ровно столько, чтобы немного согреться.
Я была измучена, голодна и на грани истерики. Глоток виски, возможно, и не поможет, но и чертовски точно не повредит.
— Хорошо, — согласилась я.
Арчер встал, надел свою промокшую насквозь обувь и достал бутылку виски из одного из наших сундуков. Когда он снова устроился в хижине, его обувь была в грязи, и мне ничего не оставалось, как рассмеяться.
— Такова темная сторона рая, — сказала я. — Никто не упоминал, что нам понадобится ковчег и аппетит к заднице бородавочника.
Арчер отвинтил крышку бутылки и сделал большой глоток, прежде чем передать ее мне.
— Черт возьми, да, — протянул он. — Мне уже теплее.
Я сделала большой глоток, не чувствуя жжения, пока не вернула бутылку обратно.
— Неплохо, — согласилась я.
Мы трижды передавали бутылку друг другу. После этого Арчер сделал четвертый глоток и снова завинтил крышку на бутылке.
— И все?
— Все.
— Как еще будем развлекаться этой прекрасной ночью?
На его губах заиграла улыбка.
— Ты всегда можешь мне что-нибудь рассказать.
Прямо сейчас я чувствовала себя с ним опасно комфортно. Под безжалостным дождем, когда у меня в животе не было ничего, кроме виски, было трудно удержаться.
— Хорошо, тогда ты тоже расскажи мне что-нибудь, — попросила я, обхватывая себя руками в попытке унять дрожь.
Арчер помолчал мгновение, прежде чем произнес:
— Мой дедушка любил тебя. Он… — он выглянул из нашей хижины и посмотрел на бушующий шторм. — Он правда тебя очень любил.
В глазах собрались непролитые слезы.
— Я тоже любила его. Спасибо, что сказал.
— Твоя очередь.
— Я боюсь, что у меня никогда не будет детей, — призналась я, выпалив слова прежде, чем успела подумать. — Иногда я думаю о том, чтобы воспользоваться услугами донора спермы и родить малыша самостоятельно, без партнера.
В лунном свете я видела, как глаза Арчера комично расширились. Он выглядел таким потрясенным.
— Серьезно?
— Да. Это одна из причин, по которой я так сильно хочу выиграть деньги. Страховка покрывает не так уж много.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Как только он открыл рот во второй раз, еще один мощный порыв ветра ударил в переднюю часть нашей хижины. Треск ветки, отломившейся от соседнего дерева, вызвал во мне волну страха.
— Черт, мы потеряли брезент, — сказал Арчер. — Пойду, подберу его.
Брезент, который прикрывал крышу и хоть как-то защищал нас от дождя, фактически исчез. Но в такую сильную бурю, когда падали деревья и летали ветки, я не хотела, чтобы Арчер рисковал получить травму.
— Нет! — я протянула руку и коснулась его предплечья. — Не уходи!
— Боишься?
Я удержалась от того, чтобы откровенно солгать и сказать, что, разумеется, мне было не страшно. Недостаток сна и еды привел к тому, что моя защита полностью ослабла.
— Немного, — призналась я, чувствуя, как к горлу подкатил комок. — И я так замерзла… Не знаю, сколько еще смогу продержаться…
— Эй, — мягко позвал Арчер. — Иди сюда.
Он лег на бок и обнял меня, нежно прижимая к своей груди. Его тепло окутало меня, принеся немедленное облегчение.
— Лучше?
— Да.
— Эта буря пройдет. А потом поспишь столько, сколько захочешь.
Я пыталась сдержать слезы, но не смогла.
— Я просто хочу, чтобы все было сухое и хочу кушать. Я чувствую себя разбитой и слишком слабой, чтобы что-либо делать. Это сложнее, чем я думала.
— Знаю. — Арчер поцеловал меня в лоб. Я была слишком измотана, чтобы протестовать. — Но мы справимся. Обещаю.
— Расскажи мне что-нибудь, — попросила я, крепко зажмурив глаза в попытке остановить слезы.
Его дыхание коснулось моего лица.
— Я знаю, что для нас уже слишком поздно, но, когда ты говоришь, что я бросил тебя и никогда о тебе не думал, ты ошибаешься.
Я хотела спросить подробности, но мои веки и губы казались слишком тяжелыми. Четырнадцатый день на острове стал