– Люди в чёрном, вперё-е-ед!

Не выдержала душа поэта, и в конце третьей партии Маргоша стала выкрикивать слова поддержки. Форма у нас и наших ребят была чёрная. Стильная и красивая, мне нравилось.

Две партии мы выиграли, но третью проигрывали. Если сольём ее, наверняка уйдём на пятипартийку, ведь в волейболе надо победить в трёх партиях для завершения матча.

И вот напряжённая концовка. Илья весь в пене, он выкладывается на все сто. Ребята классно играют, но мне кажется, им не хватает единства. Миша все равно звезда, и его постоянно караулят.

У него вечный кордон из рук на блоке у соперников. Но он раз за разом выходит победителем, и вот уже даже я повисла на ограждении на самых опасных и волнительных розыгрышах.

Подача, приём… Мяч улетает в сторону, но либеро команды соперника в каком-то совершенно невероятном прыжке вытаскивает его, отлетая к баннерам. Он ломает их, а мяч переходит на нашу сторону.

Снова приём, снова пас, и-и-и-и… Миша вылетает с задней линии и намертво вколачивает мяч в самый угол площадки соперника, едва ли не сминая его вдвое. Овации…

Бешеные овации, эмоции, ради которых каждый стоит на этой площадке. Напряжение спало, и наконец-то победа! Она долгожданная, но все же слишком лёгкая и доступная.

Я не могу оторвать глаз от Миши, который не радуется. Для него это просто очередная игра без трепетных эмоций. Что он делает здесь с такими способностями? Что его держит?

И тут я понимаю, что на меня смотрят. Поворачиваю голову вбок и встречаюсь с хмурым взглядом тренера. Поймал на горяченьком, так сказать. Но ведь смотреть – это не подходить? Хотя чувствую, в следующую тренировку он даст мне знать, что думает по этому поводу…

Глава 16. Катя

– Ну что девчонки, в баню? Как мы их уделали! Вот это игра была. Два месяца простаивали и выстрелили!

Илья был на коне. Эмоции бурлили у парня через край. Он подпрыгивал, посвежевший после душа, мокрые волосы непослушно торчали во все стороны, а улыбка была такая…

Некоторое наши девочки смотрели на капитана мальчишек из-под ресниц и томно вздыхали. Соперницы тоже разглядывалинашу команду с интересом.

Всегда так было, кто победил, тот и получает все: внимание, обожание толпы и трофеи. Ну а проигравшие идут зализывать раны. Только я с Ильей во многом согласна не была.

Все же фееричной эту игру назвать сложно. Не говоря уже о том, что краем уха я слышала, как жаловались болельщицы команды соперника. Мол, у них несколько ключевых игроков на площадку не пустили и дали возможность проявить себя скамейке запасных.

Мы выходили из спорткомплекса, и тут я заметила, что оставила шарф. Наверняка забыла его на скамейке. Тронула руку Маргоши, прошептав:

– Я быстро. Шарф забыла. Если что, не теряйте!

И, не дожидаясь от неё ответа, ринулась назад. Делов минут на пять, ребята даже с таким настроением до метро дойти не успеют. До бани ехать недалеко, и мне объяснили примерный маршрут, но отбиваться от компании не хотелось.

Я зашла в уже пустующее здание, направившись прямиком на лестницу. Здесь же был и вход раздевалки. Не успев проскочить мимо них, едва не впечатлилась в распахнувшуюся дверь.

Замерла. Потому что передо мной стоял полуголый Миша. Это карма такая? Почему я все время натыкаюсь на него в самое неудачное время? Постаралась проскочить мимо, сделав вид, что не заметила.

Но меня грубо схватили за руку и прижали к стенке. Внутри все похолодело. Мне не нужно этих разборок! Если тренер увидит, я не хочу так рисковать…

– Пусти меня, я не хочу с тобой разговаривать!

Но он не отпустил. Рассматривал и скользил взглядом по мне от головы до ног. Взглядом, в котором плескалась ненависть. Отчаяние подкатывало к горлу. Я взмолилась:

– Миша, отпусти, мне нельзя к тебе приближаться, ну пожалуйста.

На его губах заиграла насмешливая улыбка. Он отпустил, но путь к свободе все ещё был прегражден его полуголым телом. Михаил был мощным, очень атлетичным.

Если бы не жуткая личность, возможно, к такому парню можно было бы воспылать чувствами. Но он реально пугал своей манерой общения, вводил в ступор.

Если на Илью смотрели с обожанием, то на этого после игры, напротив, с глухой настороженностью. Тот случай, когда, может, хочется привлечь его внимание, но страшно.

Потому что такой не станет клясться в любви и чего-то ждать. Возьмёт своё, не обещая ничего взамен.

– Значит, ты у нас хорошая девочка и слушаешься своего тренера? Это ведь он тебе запретил? Весело. Ваня никогда раньше не уделял столько внимания какой-то волейболистке. Чем же ты его так покорила, а?

Он отстранился и стал разминать руки. Я замерла, так как все ещё стояла у стенки и чувствовала себя как птица в клетке. А ещё молилась, чтобы полотенце на его бёдрах не сползло ниже. Я вряд ли бы выдержала такое.

– Обычная. Да, талантливый игрок, но на подобное стоять у мальчиков не всегда будет. Так что же в тебе такого, что он бережёт тебя от меня как зеницу ока? Чем ты ему нравишься?

Смутилась. Он говорил про то, что я сама если и подмечала, то отказывалась верить. Упрямо вскинула подбородок, отвечая:

– Умерь фантазию. Я здесь, потому что хорошо играю, и тренер увидел во мне перспективу. Не более!

И снова эта улыбка. Как будто он смеётся надо мной и моими попытками отрицать очевидное.

– Ага, а мы сегодня выиграли, потому что наш уровень в разы выше, а не из-за моего таланта и отсутствия ключевых игроков. Фееричная лажа на площадке – следствие слабостисоперника, а не наших достижений. Так и твоё появление в команде – последствие того, что Ваня не смог отказаться от возможности привязать тебя к себе.

Нет. Нет, нет, нет! Я не хочу сейчас верить в это, не хочу думать о том, что в очередной раз оказалась в западне. Тренер не такой. Он всегда был исключительно