меня тени под глазами засели. Даже Маргоша пыталась заступиться, за что получила свою дозу «отработаешь» на пару тренировок. Говорят, и Илья, и Марк тоже недельку страдали.

Но из них разве вытащишь… Парни теперь частенько стали появляться в моей жизни. Илья, правда,немного приосанился. Перестал возникать ни с того ни с сего, больше не пошлил и не намекал на свидания.

Марк вообще, судя по всему, решил со мной именно что подружиться. Помогал с парами – он учился вместе со мной и Маргошей в группе. Ну и пытался вытащить на всякие студенческие активности.

Да только сил у меня хватало едва ли на еду и душ. Даже на учебу пришлось забить, и со стабильно отличных результатов я скатилась к удовлетворительным.

А такого со мной никогда не бывало! Мне учеба всегда легко давалась. Тем более здесь вообще на это упор несильный делали. Задачи проще простого ставили, но и на них сил не оставалось.

Взяла тяжёлый трехкилограммовый набивной мяч и пошла к стенке. Я устала. Честно. Вот очень сильно устала и явно не вывозила. Но проснувшееся ни поймиоткуда упрямство не давало даже пикнуть.

Я не хотела ему признаваться, что готова сдаться. Не хотела показывать слабость. Я пришла сюда играть, и я буду это делать! Лучше всех.

Одно в этой ситуации радовало: я реально очень сильно выросла за этот месяц. Буквально квантовый скачок совершила. На первой и пока единственной товарищеской игре я носилась по площадке как в одно место ужаленная.

Меня реально не могли пробить, и после игры соперники ворчали, что негоже звать игроков из вышки. Они реально подумали, что я игрок высшей лиги, а не залетная студентка юридического.

Это льстило и радовало, но давалось слишком большой ценой. А ещё я боялась, что рано или поздно сломаюсь. Нет, не морально. Тут упрямство было столь сильным, что сомневаться не приходилось – справлюсь.

Что сломаюсь физически, и мое тело, что уже буквально кричало о том, как ему тяжело, выкинет неприятный финт. Я знала такие истории, когда случались травмы.

У меня они тоже были. Когда-то давно, из-за глупости и неопытности тренеров. Но, славу Богу,проходили незаметно и без последствий. В общем, я боялась, но и прекратить этот марафон не могла.

Эта тренировка далась особенно тяжело. Сказались ещё критические дни. Обычно я предпочитала в первые день два пропускать тренировки. Таковы особенности моего организма.

Но в этот раз я просто объелась обезболивающими и пошла на тренировку. С набивными мячами. Да. И вот под конец первой части четко поняла, что перед глазами все плывет.

Впервые за все время отпросилась в туалет. Там десять минут приходила в себя, умываясь холодной водой. Помогло. Вернулась в зал.

– Катерин, ты это, может, отпросишься. Выглядишь как смерть. Хватит уже строить из себя всесильного великого игрока.

Маргоша подошла ко мне, но я лишь отмахнулась. Справлюсь. Вторая часть намного проще, чем первая. Если уж там справилась, то сейчас и подавно выдержу.

Началась техничка. Упражнения, перемещения и отработка приемов. Я снова носилась как угорелая, но гораздо медленнее. Работала хуже и много ошибалась, за что заслужила:

– Катерина Вадимовна! Вы сегодня где вообще витаете? Работать будете или по площадке развозить всякое?

– Василич, ты бы пыл поумерил. У нас скоро кубок, и такими темпами Катерина может до него не дожить.

Я развернулась и покачнулась. Даже не поняла, кто сказал это. Но тренер мне помог.

– Все свободны, а Волобуевой три СУВ. Она, очевидно, не особо устала.

С меня семь потов сошло, и, если честно, я плохо соображала. Пока Ирма в непробиваемым выражением на лице побежала выполнять указание, Маргоша аккуратно подхватила меня под руку и повела в раздевалку.

Там я села на лавку и прикрыла глаза. Немного отсижусь и в душ пойду. Сейчас тупо сил нет. А ещё меня немного потряхивало.

– Катерин, так больше не может продолжаться. Ты вообще понимаешь, что это все ведёт к травмам. Мозгов нет?

– Вита, полегче!

– Гоша, да она же себя загонит из-за тупого упрямства! А она нам нужна. В этом году у Ирмы последний шанс взять кубок.

Разгорелась баталия. Жаркие женские разборки, в которых я не участвовала. В голове были странные мысли.

Ничего себе. Они правда волнуются за меня. Как за игрока, но и этого мне было достаточно для оживания маленькой надежды, что я небезразлична.

Родители меня любили, но я с детства стала для них кем-то вроде достижения их нереализованных желаний. Юридический, отличница и самая отзывчивая дочь на свете.

Они просто не умеют иначе. В нашем пригороде только и занятий, что хвалиться достижениями детей. Я все понимала, просто в кои-то веки решилась жить так, как решу сама.

Пока девочки спорили, пошла в душ. На мое счастье там уже никого не было. Народ до сих пор кричал и выяснял отношения. Надеюсь, они из-за меня не переругаются.

Разделась и пошла в самую дальнюю кабинку. Обнаружила, как мне показалось, и причину такого состояния… Больше не буду в первый день такие нагрузки давать. Не для меня это. Максимум на игру,если надо.

Потери крови были очень большими. Даже слишком. Признаться, немного испугалась. Постаралась смыть с себя усталость и выйти в раздевалку.

На удивление, там до сих пор спорили. Это уже переходило все границы. Я тихо ответила:

– Я поговорю с тренером и скажу, что мне тяжело работать в таком темпе, а пока пойду отдохну.

Воцарилась тишина. Нет, быть в центре внимания,определено, не мое. Медленно оделась, натягивая спортивную кофту. Никто и слова не проронил.

Набросила сумку на плечо и поплелась на выход. Несмотря на душ и небольшой отдых все ещё чувствовала себя отвратительно. Меня потряхивало, и перед глазами все расплывалось.

Как приду в одиночку, сразу лягу спать. И не буду вставать, пока не отдохну. Это правда уже опасно.

Вышла в коридор и направилась к лестнице. Ступила на неё и поняла, что голова кружится. Вцепилась в перила. Да что вообще со мной такое?