мечтали драконов уничтожить. Спустя многие века кровопролитных восстаний им это удалось. Мы спрятали последнего уцелевшего дракона, но он был слаб, у него не было невесты, и род крылатых повелителей прервался. Только далусы на этом не остановились, и теперь они хотят и нас извести.

— Три из четырех островов уже их, — я вспомнила записи в дневнике Рэдленда.

— Если бы они могли преодолеть море, то пришли бы и на ваши земли, — добавила Мгарха.

— Что же я могу сделать? Как помочь?

— Последний дракон оставил после себя частицу своей магии. Ты поможешь нам пробудить ее и защитить наш народ.

— Я? Но как? Во мне магии нет.

Мгарха ласково улыбнулась.

— Ты серебряная дева, величайшее сокровище для дракона.

Я вспомнила, как безумный алхимик Арчибальд рассказывал, что опаленных приводили к драконам, потому что они могли от них зачать. Но если последний дракон погиб, то какое это имело значение? Не понимая, как одно с другим связано, мне хотелось расспросить Мгарху поподробнее, но ее объяснения только больше запутывали.

— Ты все поймешь, — обещала женщина. — На полнолуние мы пойдем в усыпальницу последнего дракона.

Я задрала голову. Луна в небе и сегодня казалась почти идеальной формы.

— Завтра? — удивилась я.

Это было как-то даже слишком удобно. Мгарха гордо вскинула подбородок:

— Предки знали, когда привести тебя к нам.

Праздник все продолжался. К пожилой жрице начали стекаться люди и о чем-то спрашивать. Некоторые потом подходили и ко мне и, кланявшись, клали на землю посуду, украшения и детские игрушки.

— Как сказать спасибо? — спросила я у Мгархи.

— Аурха, — ответил она.

— Аурха, — отвечала я всем, приносившим дары.

Чувствовала при этом себя неловко. Ничего еще не сделала, а мне уже авансом столько внимания. Просто так ли? А не потребуется ли для пробуждения магии человеческая жертва? Может, поэтому меня так почитают, что знают, завтра мой последний день?

Чем больше я об этом думала, тем сильнее меня охватывали сомнения.

«Надо выбираться», — решила я. Да и как раз нужно было отлучиться по природной нужде.

Когда Мгарха заговорилась с одной из соплеменниц, я осторожно поднялась на ноги и скользнула за пьедестал статуи, а оттуда в толпу танцующих. Тагосы были достаточно разогреты, и мне удалось незамеченной добраться до ближайшего к площади дома.

Только свернув за угол, я уперлась в широкую фигуру Арнольда. Он что-то спросил, явно интересуясь, куда это я намылилась. Вот как ему объяснить, что мне нужно в туалет? Какие жесты использовать, чтобы на месте же не сгореть от стыда?

В замешательстве я так и не смогла придумать, что делать.

По счастью, за моей спиной раздался звонкий голос Таранги. Она что-то спросила у Арнольда, тот указал на меня. Я снова не знала, что сказать. Но женщина поняла меня без слов. Видимо, сработала женская интуиция. Взяв меня за руку, отвела в кусты, после чего мы вместе вернулись к статуе.

Мгарха сделала вид, что в моем отсутствии на было ничего предосудительного, но сомнения меня так и не покинули. Я чувствовала себя пленницей.

— Я устала, — сообщила я Мгархе. — Хотелось бы пойти спать.

— Конечно, дитя.

Она благожелательно улыбнулась и махнула Арнольду. Мужчина проводил меня обратно к дому, где спал Пол. Подоспевшая Таранга уже устроила для меня ложе и принесла меховое покрывало. По ее жестам я поняла, что по ночам на островах бывает прохладно.

Накрывшись по самые уши, чтобы не слышать отдаленный шум продолжающегося праздника, я закрыла глаза и попыталась заснуть. Но мыслями все возвращалась к Рафаэлю. Не хотелось верить, что он погиб. И я не верила.

Момент, когда местный Морфей забрал в свои объятья, я пропустила. Мне приснилась статуя в центре деревни. Я подошла к ней, коснулась чешуйчатой лапы, и вдруг дракон ожил, стряхнул с себя серую краску и расправил серебряные крылья во весь размах.

— Мы близко, — сказал он. — Я чувствую.

— Близко к чему? — я нахмурилась. — И что завтра будет? Меня, случаем, не принесут в жертву?

Дракон не ответил, только вметнул в небо, окатив волной тёплого воздуха.

А потом раздался храп.

Не понимая, откуда исходит звук, я начала вертеться, но возле пьедестала никого больше не было. Да и картинка начала размываться, пока я, наконец, не осознала, что спала. А храпеть начал Пол. Худенький юноша, а издавал такие звуки, словно здоровый мужик за пятьдесят.

Минут пять я еще упрямо закрывала глаза, надеясь, что засну. Но увы, тут даже не было подушки, которой можно было бы накрыться.

Не выдержав, я встала и засеменила к Полу. Только сама не могла решить, что делать. Все-таки ребенок спал, да и ему надо было восстанавливаться.

Пока я раздумывала, за глиняной стеной раздался шорох. Возможно, мне показалось, да и на острове, конечно, обитали дикие животные. Но почему-то стало страшно.

Я осторожно выглянула за травяной занавес, закрывавший вход. Я была уверена, что увижу Арнольда на посту или кого-то еще из тагосов, но как оказалось, меня никто не охранял. Да куда я убегу в джунглях, но все равно это было подозрительно.

Бросив взгляд на все еще храпевшего Пола, я шагнула в темноту ночи. От костров и факелов, горевших во время праздника, теперь остались лишь тлеющие угли. Почти полная луна освещала спящую деревню, и вокруг было так тихо, что можно было расслышать трескотню ночных бабочек. И все же, послышался ли мне шорох?

Я прошлась вдоль глиняной стены и уже собралась было завернуть за угол, как кто-то схватил меня со спины и зажал рот. Совсем, как тогда, рядом с пылающим замком барона.

Я замычала и задергалась. Раздался глухой стук, и державшие меня руки разом ослабли. Когда я обернулась, то увидела распластанного на земле дикаря, а рядом стоял Арнольд с увесистой дубиной.

— Что происходит? — я нахмурилась.

Вместо ответа, Арнольд метнулся к зарослям высокой травы, откуда на него бросился еще один мужчина. В полумраке я видела лишь их силуэты. Чужак был вооружен чем-то вроде изогнутого тесака и размахивал им, как безумный.

В ужасе я присела возле тела первого дикаря. Луна освещала его торс и лицо. Они были разрисованы, но иначе, чем у тагосов. Если у первых были плавные линии и завитки, то здесь было больше углов и резкой смены направления. Да и цвет показался другим.

«Это далус», — поняла я.

Значит, Мгарха не соврала, это племя было на самом деле агрессивным.

Я распрямилась и увидела идущего ко мне из зарослей Арнольда. По его плечу стекала кровь, но выглядел он вполне бодро.

— Ты