На сцене я никогда не раздевалась до конца. Так делала не только я, но и другие танцовщицы. Этого и не требовалось. Стриптиз – это эротический танец, но не раздевание догола, как думают некоторые.

Каждая танцовщица в танце имела свой стиль и характер. Одни имели изумительные фигурки и на сцене им достаточно было только чуть однотипно двигаться. Другие привлекали внимание действительно своим умением создавать эротический образ. И выходя в зал, именно этих девушек угощали больше, чем красоток с идеальной фигурой. А ведь именно «угощение» был дополнительным и хорошим заработком танцовщиц.

Я брала пример со вторых. Меня поначалу удивляло, как внешне далеко не красавицы, пользуются бешеной популярностью. Потом я поняла, что сексуальная харизма этих девушек заключалась не в длинных ногах, больших грудях и не в пухлых губах. Эти девушки умели по-особенному улыбаться, в их глазах всегда был горячий блеск и, наверное, самое главное, они были уверены, что они могут нравится. У этих девушек не было комплексов к своей внешности, к своему танцу, к своему общению с клиентом.

Каждая танцовщица имела свой образ, некоторые два-три образа. Обычно девушки не заморачивались с драматургией, то есть больше танцевали, чем разыгрывали спектакль.

Мне же нравилось продумывать танец, вернее, кем я буду в танце. Иногда я выходила к шесту на сцене в образе уличной шалавы, в другой раз я была элегантной дамочкой, но больше всего мне нравилось быть экзотической жрицей. В этом образе я смешивала Восток с Древней Грецией, Африку с Арабией. Когда я выбирала этот образ, то на теле у меня было больше экзотических украшений, чем одежды.

Этот раз у меня не было настроения выходить на сцену со спектаклем. Луис, хозяин клуба, не контролировал наше творчество. Для него было важно, чтобы мы оттанцевали свое время у шеста и раскручивали клиентов на угощение.

Подошло время моего танца. Я спокойно вышла на сцену, покрутились вокруг шеста. Четыре минуты танца мне показалось вечностью. Казалось, что музыка никогда не закончится.

Когда я вышла в зал после танца, бармен подозвал меня и спросил:

– С тобой все в порядке?

– Да, все нормально. Почему спрашиваешь? – удивилась я.

– Сегодня ты танцевала не так, как всегда!

– Плохо? – спросила я.

– Нет, не плохо, но странно. Не твой стиль.

– Никогда бы не подумала, что бармен следит за танцами. Однако, с другой стороны мне было приятно, что в какой-то мере оценивают, что я делаю на сцене.

– Кстати, тебя угощает сеньор и просит, чтобы ты к нему присоединилась. Он ждёт тебя в ложе номер три, – сказал мне бармен, наливая мне кока-колу.

Я почти всегда просила кока-колу со льдом и лимоном. Кока-кола с высоким кофеином помогала мне продержаться ночь. Это был мой энергонапиток.

Я взяла бокал и направилась к ложе номер три. Ложей в клубе называли места, отделенные от общего зала тяжелыми занавесками. Внутри ложи находился небольшой мягкий диван и маленький столик. Обычно свидание в ложе назначал клиент, который не хотел светиться среди других посетителей или тот, кто мечтал не только о разговорах с танцовщицей, но и о возможных лёгких ласках и поцелуях. Если девушек угощали в ложах, то стоимость стаканчика поднималась значительно. Но никто не мог девушку заставить там кого-то ласкать, поэтому я спокойно шла туда, куда позовут.

Я отодвинула занавеску в ложе. Там в полутьме сидел Нико, держа в руках бокал. Когда он увидел меня, рука его с бокалом так задрожала, что он чуть не выронил его.

Я плюхнулась на диван. В голове пронеслась глупая мысль: «Он видел, как я танцевала. А танцевала я сегодня жуть. Позор!»

Глава 17

Нико опустил глаза. Он ничего не говорил. Я тоже. Молчание и неожиданная встреча меня тяготили. Я не знала, как себя вести, с чего начать разговор. Было неуютно, неловко, странно находиться с человеком, с которым я случайно познакомилась и который признался мне в любви; который мне нравился, но которого я не любила. Нико удивлял меня своей настойчивостью.

– Как ты нашел меня, Нико? – заговорила я первой.

– Неважно! Главное, что нашел! – сказал Нико и посмотрел мне в глаза.

Взгляд его подпалил меня, я почувствовала, что начинаю гореть от ушей до самого низа. Жар сопровождался дрожью, мне было приятно и страшно, так как я испугалась своих непонятных чувств и желаний.

Нико как будто почувствовал, что я вряд ли буду сопротивляться. Он мгновенно притянул меня к себе и стал страстно целовать мою шею, лицо, а потом, поймав мои губы, подарил мне обжигающий поцелуй.

Я не оттолкнула его. Я была в оцепенении. Я ждала, когда это все закончится. Но его страсть нарастала, он что-то шептал мне на ухо на болгарском. Я почти лежала на диване, принимая его ласки.

За занавеской в зале разбился стакан, кто-то вскрикнул. Я очнулась и остановила Нико:

– Не надо! Зачем ты так!

– Я думал, тебе нравится, – сказал Нико.

– Мне надо идти работать.

– Танцевать? Ты танцуешь классно! Сексуально! – прошептал Нико и снова взял меня за руку.

– Нет, не танцевать. Просить, чтобы угостили меня стаканчиком, – сказала я и сама себе удивилась, что не спешу уходить от Нико.

– Я тебя угощу! Побудешь со мной ещё? – спросил Нико, и я в ответ кивнула головой.

– Только не целуй меня! Просто поговорим! – поставила я условия.

– Я тебя обидел? Тебе не понравилось? – занервничал Нико.

– Я просто не хочу поцелуев! – сказала я и попросила у официанта сделать мне исключение и принести для меня любой алкогольный коктейль.

– Я очень соскучился по тебе! Ты все время в моей голове! – признался Нико.

– Я думала, что время и расстояние поможет тебе познакомиться с девушкой, чтобы ты был счастлив!

– Я знакомился с девушками, я спал с ними, но всегда думал о тебе!

– Как ты нашел меня? – я вновь вернулась к этому вопросу, чтобы отвлечься от признаний в любви.

– Просто спросил Марью Петровну, где живёшь, кем работаешь. Она сказала, что танцуешь. Я понял, где можешь танцевать без документов. Приехал в Мадрид сегодня, знал твой адрес. Дождался, когда выйдешь из дома и проследил, куда идёшь.

– Ты меня удивил, очень! – честно сказала я.

– Мне нравится, как ты танцуешь! Но совсем не нравится, что ты здесь! Уходи отсюда, это не твое место.

– А где мое место здесь, в Испании, без документов!? Я просто хочу жить! – я начинала злиться, подстегиваемая алкоголем и жалостью к себе.