Чтобы не дать себе окончательно сползти в уныние, я быстро перемыла посуду и отправилась переодеваться.

* * *

- Нормально, Диночка. Сейчас уже нормально здоровье, сердце, бывает, зашалит как будто, но доктора говорят - такое после операции бывает....

Бабушка, одетая в старенькое домашнее платье стояла у плиты, помешивая суп. Седые волосы убраны под гребенку - темную и пластмассовую, оставшуюся ей, наверное, еще от собственной матери.

Я нехотя отметила, насколько же она похудеа - кожа да кости. И движения стали слабыми, неуверенными. Ложка то и дело позвякивала о борт маленькой кастрюльки в трясущихся руках.

- Баба, я там фруктов тебе купила. Бананов, яблок, мандарин.... Хлеба, молока, творога две пачки....

- Куда ты столько? - Сразу же послышались причитания. - Я же не ем столько, а гостей, кроме тебя да соседки и нет.

- .... печенья, пару булочек, яйцев, сыра немножко... - Продолжала я, не обращая внимания на протесты. - Пусть у тебя будет. Ну, не съешь и не съешь, выкинешь, значит.

- Как выкинешь? Дина, что ты.... - Таисия Захаровна укоризненно покачала головой. Глядя в ее бледные голубые глаза, выцветшие так же, как и висящие в зале фотографии с березами в рамке, было трудно представить себе русоволосую красавицу, проработавшую всю войну на одном из заводов по выпуску металлических подшипников. А ведь кружила же голову парням, пока тех армия не призвала, сама много раз рассказывала. Кадрила на право, и налево, танцевать любила, задорная была. А теперь стояла у плиты, сморщенная и одинокая. Хорошо, что вообще живая....

Я снова посмотрела за окно на дождь. Может быть, чтобы избежать ее укоризненного взгляда. Конечно, в войну голодали, ценили каждую крошку пищи, ни краюшки не выбрасывали, я много раз об этом слышала. А как быть с тем, что мне хотелось помочь? Что-то сделать, выказать свою любовь к ней, заботу, внимание. Неспособная победить ее старость, я всеми силами старалась хоть как-то улучшить ее будни. Если уж не сделать их радостными, то хотя бы чуть более терпимыми.

Но как такое объяснить человеку старой закалки, по мнению которого я беспричинно "сорила" деньгами, забивая чужой холодильник едой?

- А что ты не сходишь, не погуляешь? Хоть и дождь, а все равно.

- Не с кем, бабуль.

- Прям ни одного ухажера до сих пор? - Она всплеснула руками. - Как же так, родимая? Ведь двадцать шесть тебе уже, а ты даже не милуешься ни с кем. Ведь замуж уже пора, деток....

Начиналась старая заезженная песня.

- Ну, ведь не сделаю я себе ухажера из воздуха? Или же он сам встретится или нет.

- А как же ему встретиться, если ты то на работе, то дома сидишь?

"Ага.... То непонятно где путешествую" - Вставила я мысленно.

- Выйди хоть на улицу, покажись людям.... - Продолжала пытающаяся помочь бабушка. - Пусть на тебя молодые люди посмотрят.

- Угу. - Промычала я. - Посмотрят, как же. Толстая я для них....

- Не толстая, а в теле! - Возразила та. - А какой еще надо быть? Костлявой что ли? Да на их (она махнула рукой куда-то в сторону окна) - бесформенных и смотреть-то кто будет? Женщина должна бать округлой.

По всей видимости, у моей престарелой родственницы были свои представления о вкусах мужчин, оставшиеся еще со времен ее собственной молодости.

- Баб, да мода теперь другая! Смотрят, как ты выражаешься, именно на таких вот костлявых и бесформенных.

- Не говори глупостей....

Все как всегда. Я медленно втянула воздух.

Пустой и бессмысленный разговор, раздражающий до крайности. Прослушав двухминутную лекцию об отношениях полов и их взаимном влечении посредством пышных форм, я осторожно перевела тему на погоду. Потом на таблетки. Потом на улетевшую за границу маму.... В конце концов, бабушку удалось отвлечь от моей "несложившейся" судьбы и относительно спокойно пообедать куриным супом.

На улице крапало пуще прежнего.

Ливень разогнал почти всех пешеходов. Выскочив из автобуса у дома, я быстро юркнула в сухой, пахнущий рыбой и колбасой, небольшой магазинчик, находящийся в метрах пятидесяти от остановки.

Как оказалось, Вискас закончился. Из кошачьих кормов осталось только дорогая "Шеба", стоящая в три раза дороже привычного. Я не стала артачиться. Взяла пару пакетов для Мишки и отправилась на поиски последнего во дворе.

Кота нигде не было.

Мокли качели, умывались дождем облупившиеся лавочки, сиротливо притихли у подъезда кусты и пожелтевшая трава. Субботний полдень, народ разбрелся по квартирам заниматься рутиной. Готовить, стирать, убирать. Мне и самой не мешало бы заняться тем же. Чистых вещей почти не осталось....

Обойдя дом по периметру и не найдя кота, я начала волноваться.

Ну, где же ты, белый пушистик? И не позовешь ведь. Все равно не услышит, глух, как старый дед. Мимо прошла соседка с седьмого этажа. Увидела мое обеспокоенное лицо и пакетик кошачьей еды в руках. Остановилась.

- Динара (по незнанию она звала меня именно так). Вы не кота, случаем, ищите?

- Его, Надежда Васильевна. А вы видели его сегодня?

- А как же. - Дородная женщина с короткими кудряшками, лет сорока на вид, переложила сумку из одной руки в другую. - Я сегодня утром от него детей гоняла. А потом он долго у садиковой ограды сидел. Той, что вон там.

Она махнула рукой в сторону детского сада, который давно уже перестал им быть. Город перекупил это здание для каких-то своих целей, но народ, в силу привычки, продолжал звать его по-старинке - садиком.

Я поблагодарила соседку и быстрым шагом направилась к указанной ограде, не замечая того, что целиком вымокла. Плащ снова набух и облепил джинсы, с мокрых волос капало за воротник. И что за дурацкая погода сегодня?

Кота я нашла после нескольких минут упорных поисков.

Миша сидел между двумя кустами. Потерянный, жалкий, промокший. Увидев меня, он встрепенулся, поднялся на три лапы, заковылял поближе.

- Чудо ты мое.... - Приговаривала я, выкладывая на траву дорогое лакомство. - Замерз, поди, совсем....

Я погладила белую слипшуюся шерсть, глухие ушки, намокшую голову. Кот глухо мяукнул в ответ, будто знал, что с ним разговаривают. Выглядел он неважно и почти не обращал внимания на еду. Даром, что качественную. А только подошел поближе, уткнулся головой в руки, после чего резко вздрогнул и огляделся вокруг.

Совсем запугали, гады малолетние....

Я осторожно просунула пальцы грязное брюхо и взяла кота на руки.

Тот покорно сидел, настороженно и устало глядя по сторонам.

Я тяжело и разочарованно покачала головой.

"Все такой же наивный. Лучше бы бегал от людей, спасался от двуногих, а не слепо верил в чью-то непонятную доброту"