были усвоены и их преемниками. Этот способ формирования клира привел к весьма раннему его расчленению и установлению порядка продолжительного и успешного прохождения последовательно от каждой низшей ступени для возведения в высшую. Позднее главными рассадниками духовенства явились доказуемые с конца II в. катихизаторские школы, первоначально, правда, предназначенные для иных целей. Вследствие этого церковные должности с этих пор стали замещаться не особым экстраординарным путем через харизму (1 Кор. 12, 28), а путем школьного обучения и специальной подготовки.

2. В виду своей важности для церкви в древности определение на должность исходило непосредственно от апостолов или их учеников. Позднее входит в практику избрание епископов и других священнослужителей со стороны общины и сопровинциальных епископов. По Киприану, община сама избирает на должность (suffragium), а присутствующие при этом епископы, в количестве, по крайней мере, трех, своим согласием свидетельствуют правильность выборов (iudicium, consensus). По канонам Арелатского (к. 20) и Никейского соборов (к. 4) избранный таким образом должен был после этого получить утверждение митрополита и рукоположение со стороны присутствовавших сопровинциальных епископов. Хиротония иных священнослужителей должны была совершаться не иначе, как по получении согласия на то со стороны общины.

3. По Святому Писанию (Мф. 10, 10; Кор. 9, 13), слуги алтаря от алтаря и питаются. В древности достигалось это путем приношения верующими даров (oblationes) при богослужении. Уже Дидахе требует приношения начатков (с. 13). Напротив, дидаскалия прямо указывает на десятину (Ap. const. II, 25), когда применяет слова (4 Моис. 18) также и к новому союзу. При таких обстоятельствах (стр. 42) в церкви создается свое имущество. О полном, однако, содержании клириков со стороны общины в этом периоде нечего и думать. Наоборот, многие клирики жили на собственный счет или по примеру апостола Павла (Д. А. ХХ, 34) питались трудами от рук своих или доходами от земельных участков, промыслов и торговли. Некоторые епископы предавались торговле с таким жаром, что вызвали (Cypr. de lapsis 4) всеобщие жалобы, почему Эльвирский собор около 300 г. и счел нужным запретить это занятие (кап. 19).

4. Не всякий верующий мог вступить в клир. Так как последний призывался к управлению Божией церковью, то уже апостол Павел требовал от кандидата наличности известных условий. В отношении епископа и диакона, последние указаны уже апостолом Павлом в послании 1 к Тим. (3, 2–13) и Титу (1, 5–9). От кандидата на эти должности прямо требовалось быть «единыя жены муж», т. е. быть женатым не более одного раза. Тем самым от этой должности исключались бигамисты или дважды женатые. Далее признавались неспособными к духовному посвящению неофиты или недавно крещеные, отбывавшие церковное наказание, принявшие крещение во время болезни (baptismus clinicorum — Eus. VI, 42; C. Neos. c. 12) и самооскопившиеся (Nic. c. 1). Наконец для занятия должности церковной требовался известный минимальный возраст, именно: для епископа 50 лет и для пресвитера не менее 30 лет (Didasc II, 1; C. Neoc. c. 11).

Безбрачие не являлось обязательным для духовенства. Кто уже женатым получал посвящение, тот мог продолжать его и в новом сане. Впрочем, эта свобода относилась только к бракам, совершенным до посвящения.

После посвящения высшие клирики, именно: епископы, пресвитеры и диаконы не могли уже более жениться под страхом лишения должности. Исключение, по Анкирскому собору 314 г. (кан. 10), делалось только для диакона, при посвящении прямо заявившего о своем намерении вступить в брак. Так как безбрачие, по словам Господа (Мф. 19, 12) и апостола Павла (1 Кор. 7, 7, 32–34), стоит выше брака и более пристойно для служителя церкви, то многие христиане добровольно отказывались от брака. Из них в древности преимущественно вербовались клирики. Вследствие этого целибат, как более соответствующий образу жизни епископа и священника, фактически осуществлялся весьма рано. В Испании уже в конце этого периода был издан Эльвирским собором канон (к. 3), запрещавший брачное сожительство находящемуся на службе алтарю духовенству.

§ 20. Епископские округи и митрополичьи союзы

1. Первые христианские общины были основаны в городах. Они назывались парикиями. Предстоятелями их были епископы. Общины в больших городах с течением времени подразделились на несколько церквей (в Риме наз. tituli). Вскоре появились также церкви в стране. Мы знаем о пресвитерах и учителях в деревнях, о diaconus regens plebem (c. Illiber с. 77). Предстоятельство городского епископа вследствие этого развития, однако, не поколебалось. Он остался высшим главой многочисленных церквей, как в городе, так и в пределах городского круга.

2. Подобно тому, как верующие одного города образовывали парикию, так несколько парикий, со своей стороны, представляли нечто целое и составляли епархию или церковную провинцию. Епископы одной провинции уже с II в. собирались на соборы, председательство на которых принадлежало высшему епископу, протосу. Последние резидировали в больших городах римских провинций, митрополиях, и отсюда со времени Никейского собора стали именоваться митрополитами. В III в. такие провинциальные соборы делаются регулярными и собираются по меньшей мере раз в год. Так обычным путем в Римской империи сложилось церковно-провинциальное деление. Границы церковных провинций и их церковные митрополии первоначально совпадали не с обширными римскими провинциями, а с этнографическими округами, странами и их центральными пунктами. Только после Диоклетиановой реформы 292 г. церковные епархии и митрополии почти повсеместно совпали с административными гражданскими провинциями и их главными городами, гражданскими митрополиями. На этой точке зрения стоит Никейский собор 325 г., признавший в своих 4 и 5 канонах такое совпадение за общее правило. Были, впрочем, и исключения. Таковые указаны в канонах 6 и 7. Ссылаясь на древний обычай, канон 6 признал митрополичью власть епископов Римского, Александрийского и Антиохийского над несколькими гражданскими провинциями, как над одной церковной провинцией, именно первого — над 17 провинциями Италии, второго — над 5 провинциями Египта и Пентаполя и, наконец, третьего — над 2 провинциями Сирии. Одновременно тем же каноном были признаны исключения из общего правила о совпадении церковных и гражданских митрополий, как это мы наблюдаем в период Никейского собора в некоторых провинциях востока, например, на Кипре, в Карии, Пафлагонии и т. д., а также в Мавритании и Нумидии, где митрополичье достоинство принадлежало старейшему по времени посвящения провинциальному епископу. Канон 7 признал преимущественное положение Иерусалимского епископа, заключавшееся в том, что на Палестинских соборах, в отличие от общего порядка, председательство на соборе должно было конкурировать между Кесарийским митрополитом и Иерусалимским епископом и принадлежать старейшему из них по времени посвящения.

§ 21. Единство церкви и примат Рима

Пока жили и действовали апостолы, они служили объединяющей связью между основанными ими общинами. Позднее, главным образом, для иудео-христианских общин таким центром явился Иерусалимский епископ