Здесь выступил Дионисий Александрийский в пользу мира или терпимости к анабаптистам и в Валерианово гонение добился прекращения церковного спора. Тем не менее африканцы еще некоторое время держались своей практики. Арелатский собор 314 г. (к. 8) свидетельствует о них, «quod propria lege sua utuntur, ut rebaptizent».

§ 23. Евхаристия, вечери любви (агапы) и арканское учение (arcane disciplina)

1. Как изображение Тайной вечери евхаристическое торжество первоначально также совершалось вечером и обыкновенно соединялось с вечерей любви (ужином, агапой). Несколько позднее оно стало совершаться утром. Произошло это или в конце апостольского времени в виду указанных (в 1 посл. к Коринф. 11, 20) обстоятельств, или в самом начале II в. под влиянием Траянова эдикта против гетеристов. Главные составные ее части: апостольское учение, т. е. чтение и объяснение Святого Писания, преломление хлеба и молитва упоминаются уже в Деяниях Апостолов (II, 42). Более подробно мы узнаем о ней от Иустина (apol. I, 65–67). Торжество начинается чтением Святого Писания. Затем следует проповедь епископа, общая молитва и совершение братского поцелуя. После этого епископу приносят хлеб и вино (смешанное с водой). Он возносит молитвы и благодарение и так долго, как мог «и сколько позволяло время» (ср. Мф. 26, 27), после чего Дары, как Тело и Кровь Христовы, диаконами присутствующим раздавались, а отсутствующим посылались на дом. Сообщение это может быть пополнено указанием на пение псалмов. Последнее рядом с молитвой, чтением Святого Писания и проповедь, встречается уже в богослужении иудеев в диаспоре и отсюда в качестве существенной части было заимствовано и в христианском богослужении.

Днем празднества, главным образом и повсеместно, было воскресение (Doct. ap. 14; Pin. ep. X. 97; Iust. ap. I, 67). Впрочем, Тертуллиан (de orat. 19) указывает еще на промежуточные дни, а Киприан (ep. 57, 7) на ежедневное жертвоприношение. В Иерусалиме ежедневное преломление хлеба, о котором говорят Деяния Апостолов (II, 46), покоилось на особых обстоятельствах этой общины, главным образом, на связи агапы и евхаристии.

Евхаристия обычно совершалась епископом в присутствии пресвитеров и прочего клира. В случае нужды место его мог занимать и пресвитер, но только по его поручению или с его согласия. Даже там, где было несколько церквей, освящение даров могло иметь место по общему правилу только в епископской церкви, оттуда евхаристия аколуфами разносилась в прочие церкви. В Риме обычай этот, как выражение церковного единства и как средство его поддержки, держался еще долгое время после этого периода.

2. Как это явствует из Иустина, причащение по общему правилу совершалось при всяком евхаристическом богослужении и именно под двумя видами. Рядом с этим существовало обыкновение раздавать верующим на дом частицы святого хлеба для ежедневного причащения. В этих случаях, значит, имело место принятие евхаристии под одним видом. Обычно причащались перед принятием пищи, о чем упоминает уже Тертуллиан. Практика эта тем древнее, чем раньше совершился переход от вечернего к утреннему богослужению. Что касается способа причащения, то хлеб передавался причащающимся в руки.

3. Причащение преподавалось только получившим крещение или верным, но не оглашенным. Последним было запрещено не только принятие евхаристии, но и присутствие в начинавшейся открытием Царских Врат главной части богослужения или так называемой литургии верных. Они могли присутствовать только в предшествовавшей учительной части богослужения, получившей отсюда наименование литургии оглашенных. После этого они должны были удаляться вместе с бесноватыми и кающимися. Евхаристия рассматривалась, таким образом, как еще недостижимая для них тайна. Подобное было и с крещением. Как это положительно удостоверено в новейшее время, в древней церкви существовало еще особое арканское учение. Практика его удостоверена до II в. Напротив, Иустин является свидетельством против нее. Отцы опирались на слова Господа у Матфея (7, 6). Действовало оно по педагогическим основаниям: прозелиты должны были постепенно входить в христианскую религию и церковь. Расцвет его падает на IV век. С падением язычества в Римской империи и с выходом из практики оглашения, также и арканское учение в V в. мало-помалу выходит из употребления.

4. Как мы уже говорили, евхаристической жертвой сначала предшествовала вечеря любви или агапа, даже после того, как евхаристия отделилась от нее. Сама по себе последняя продолжала оставаться торжеством. Вечеря любви устраивалась на приношения верных (oblationes), сопровождалась молитвой, пением псалмов и текущими прошениями и имела своей целью помощь бедным и поддержание братской любви между христианами. Вскоре, однако, она извратилась и вследствие сопровождавших ее беспорядков была запрещена в церкви целым рядом соборов, до Трулльского собора включительно (692 г.). Удаленные из храма агапы вскоре повсеместно исчезли из церкви. Впрочем у абиссинцев и фомистов в Индии с некоторыми изменениями они существуют по настоящий день.

5. Богослужебные собрания вначале совершались в частных домах. С III в. появляются церковные здания. Память мучеников чествовалась на их гробницах в катакомбах, а в дни гонения христианской веры вне городов в пустынных местах, в которых укрывались в то время христиане (ср. Kraus, Roma Sotterranea. 1879).

§ 24. Покаяние

Как община святых, древняя церковь не терпела в своей среде грешников. Три смертных греха: прелюбодеяние и блуд, идолопоклонство и убийство наказывались исключением. Подвергшиеся этому наказанию не теряли надежды на спасение. Напротив, существовало убеждение, что путем искреннего раскаяния они получат прощение у Бога. Первое свидетельство об этом находится у Ерма (Mand. IV, 3). Он прямо говорит о покаянии и о прощении, хотя и признает их чрезвычайным средством Божиим, причем согрешивших после этого христиан считает недостойным более милости Божией. Напротив, позднейшие писатели: Дионисий Коринфский (Eus. IV, 23), Тертуллиан в творении «De poenitentia» и Климент Александрийский (Strom. II, 13) уже без всяких ограничений признают покаяние вторым средством спасения. Если исповедники или мученики приносили за падших свое ходатайство или представляли письма мира (Libellus pacis), как назывались такие просительные письма, то, как кажется, повсеместно наступало примирение такого грешника с церковью. Таковое наступало со смертью просителя, когда письмо мира получало силу.

Если существующие доселе известия более или менее звучат неопределенно, то более верные сведения мы имеем от III в. Киприан (ер. LV, 21) свидетельствует для африканской церкви раннего времени двоякую практику: в то время, как отдельные епископы лишали церковного мира прелюбодеев, большинство их оставляло в церкви. Наконец иные не отказывали им в отпущении греха на смертном одре. В Риме тогда практиковалась более мягкая практика. Каллистом (217–222 г.) были допущены, после соответствующего покаяния, виновные в ядении мяса (Philos. IX, 12; Tertul. de pub. us. 1), а Корнелием и падшие. Исключенными оставались только те, которые каялись на смертном одре (Cypr. ep. LV, 23). Искус был продолжительный. Средством исправления являлось