личного [слуги], тщательно проверили в присутствии его кедхудая, /525/ дебира Махмудека, и других управляющих. Завещание на содержание его могилы оставили в прежнем положении. Его дорожные принадлежности, палатки и хергах, несколько лошадей и верблюдов он подарил сыну эмиру Абдарреззаку с тремя селениями — одно в Забулистане и два в Пуршауре[1228]. Все прочее, что было у личного [слуги государя], сохранили. Его серай [государь] подарил сыну эмиру Мерданшаху вместе с множеством ковров и несколькими серебряными изделиями. Ни предела не было тому, что оставил Нуш-тегин, ни [его] разного рода богатству. Мервскую область, коей он правил, [государь] отдал начальнику дворцовых гулямов хаджибу Бектугды. Написали жалованную грамоту, и тот послал туда своего кедхудая Бу Али Завзани. С саларом Бектугды на этой неделе произошло событие — царевичу эмиру Мерданшаху быть в свойстве с ним [через женитьбу] на дочери, коя у Бектугды имеется. Устное сообщение [об этом было послано] с Бу Насром Мишканом. Бектугды слегка поломался, что нет, дескать, у него силы снести такую милость, да и откуда, мол, ей быть, но Бу Наср доказывал то, что требовалось, покуда тот не согласился. Ударили по рукам и дано было обещание заключить брачный договор тогда, когда будет повеление.

Салар Бектугды смекнул, что надобно делать и в чем [заключается] корысть. Он тут же приступил к делу и через год заключил брачный союз, подобного коему я в сей столице не видывал: не осталось ни одного видного человека, ни слуги в барском доме, простолюдина и знатного, сипахдара и пердедара, трубача и барабанщика, которым не досталась бы награда от салара Бектугды от двенадцати тысяч диремов до пяти, трех, двух, одной тысячи и пятисот, трехсот, двухсот и ста; меньше сего не было. Эмира Мерданшаха доставили в кушк салара Бектугды. Брачный договор заключили там, и динары и диремы покатились к каждому. На эмира Мерданшаха он надел черный шелковый кафтан, украшенный жемчугом, и возложил на голову шапку о четырех золотых перах, осыпанную самоцветными каменьями, и повязал на него пояс, весь выложенный самоцветами, и [подарил] ему коня очень дорогого, кованного золотыми подковками, седло, оправленное в золото, чепрак в самоцветах, десять гулямов турецких со сбруей служительской, с конями; десять тысяч динаров и сто штук дорогой ткани разных цветов. Покончив с заключением брачного договора, эмира Мерданшаха привели к эмиру, дабы он на него поглядел. Все, что происходило и [что] сделали, [ему] доложили. Царевич возвратился к родительнице. Эмир Мерданшах был еще совсем ребенком, ибо было ему тринадцать лет. Потом, когда он подрос, в начале лета четыреста тридцатого[1229], дочь салара перевезли в гарем этого царевича; /526/ она тоже была совсем ребенком. Их посадили вместе и сыграли свадьбу, подобной которой никто не запомнил: с превеликой пышностью повелел ее справить эмир, ибо он сильно любил этого сына, а его мать была очень влиятельна. От мустовфия Бу Мансура я слышал, он говорил: “Столько-то дней со столькими-то помощниками я занимался переписью приданого. Было его на десять раз тысячу тысяч диремов”. Я, Бу-л-Фазл, после смерти султана Мас'уда и эмира Мерданшаха, да будет ими доволен Аллах, видел тот список и остался в изумлении, как кто-либо сам [один] может то сделать. Я назову один-два предмета: четыре золотых венца, украшенных драгоценными каменьями, двадцать золотых блюд, плоды на них из разнообразных самоцветов, двадцать золотых укладок для веретен со вставленными в них драгоценными каменьями, золотая метелка с бородой из нитей жемчуга. Я назвал только несколько вещей, единицу из тысячи, [но и] этого достаточно, по этим вещам можно понять, каковы были прочие.

О НЕПРИЯЗНИ, СЛУЧИВШЕЙСЯ МЕЖДУ ЭМИРОМ МАС'УДОМ, ДА БУДЕТ ИМ ДОВОЛЕН АЛЛАХ, И БОГРА-ХАНОМ, И ОБ ОТПРАВЛЕНИИ ЭМИРОМ БУ САДИКА ТАББАНИ, ДА СМИЛУЕТСЯ НАД НИМ АЛЛАХ, ПОСЛОМ В КАШГАР И ТАРАЗ[1230], В ТУРКЕСТАНЕ, ПОКУДА НЕПРИЯЗНЬ НЕ ИСЧЕЗЛА ПРИ ПОСРЕДСТВЕ АРСЛАН-ХАНА

Я уже рассказал, [повествуя] о поре покойного эмира, да будет им доволен Аллах, что Богра-хан при жизни своего отца — тогда его называли Йига-тегин — прибыл в Балх, чтобы следовать дальше в Газну в силу того, что он был женихом благородной Зейнаб, дочери покойного эмира, которая была обещана ему, дабы с нашей поддержкой он отобрал от Али-тегина Бухару, Самарканд и те области, [согласно тому] как он был обнадежен нами. Он получил ответ, дескать, надобно, вернуться назад и помириться, потому-де, что мы намереваемся пойти на Сумнат. Когда мы с этим покончим, а вы захватите ханство над Туркестаном, тогда и будет принято решение. Расхоложенный Йига-тегин из Балха повернул обратно. Потом [произошло] наше возвращение из похода, захват ими ханства, пришествие на войну с Али-тегином, когда его брат Туган-хан пал, /527/ отправление отсюда факиха Бу Бекра Хусейри в Мерв; происходили войны и снова возвращались к миру, ибо Арслан-хан не захотел, чтобы его брат был наш сосед, и он еще больше прибавил отчаяния Богра-хану, как рассказано в отдельной главе сего сочинения. Потом не удавалось отослать благородную Зейнаб, потому что эмир Махмуд отошел [в иной мир], и на престол царства сел эмир Мас'уд, а спустя год после этого помер Кадыр-хан.

Арслан-хан, который был наследником престола, сделался ханом Туркестана. Владения Тараз и Испиджаб[1231] и те области он целиком отдал своему брату Богра-хану и положил ему сие почетное прозвище. Друг с другом они были внешне хороши, а скрытно — плохи. Эмир Мас'уд, как я уже повествовал, посылал послами ходжу Бу-л-Касима Хусейри и казия Бу Тахира Таббани, родственника имама Бу Садика Таббани, к Арслан-хану и Богра-хану, дабы обновить договор и обязательство. Они поехали и долгое время оставались [там], покуда дело не совершилось и они не возвратились обратно, достигнув дели, с одной хатуной, дочерью Кадыр-хана, кою помолвили за султана Мас'уда, и другой хатуной, дочерью Арслан-хана, кою помолвили для эмира Мавдуда, но она по дороге скончалась. В Перване казни Таббани тоже получил повеление [отойти в иной мир], а Бу-л-Касим со слугами и балдахином прибыл в Газну, и свадьба состоялась.

Богра-хан с нашими послами прислал одного хаджиба с ученым человеком и попросил отправить [к нему] благородную Зейнаб. Однако до слуха эмира довели, что Богра-хан говорит непутевые речи по поводу наследства, что у Зейнаб-де есть [право на] долю в силу состояния [их] братом и сестрой. Эмир по этому случаю сильно обиделся и отослал обратно посла, не исполнив требуемого, с добрым посулом в другой срок, а Арслан-хану написал письмо с жалобой и в нем указал на неуместное желание.