меня. Такие люди как ты, Слава… вы или наивные и юные, или же действительно мудрые и просветленные. Увы, я пока не такая.

- Тейлор, еще не поздно… то есть моя мама говорит, что поздно, но я не хочу в это верить. – говорит Слава: - сдайся, пожалуйста. Признайся во всем и … может быть тебя даже простят, ты же один из Мясников, это временное помешательство, ты же не такая глубоко внутри…

- Вот тут у меня прямо-таки чешется с тобой согласится. – говорю я: - но я не буду злоупотреблять твоим доверием снова. Все-таки ты мне дала шанс, и я обещаю больше никогда не вводить тебя в заблуждение. Не врать тебе. Так что… увы, но я такая. У меня есть свой путь, и я не пощажу ни себя ни других, следуя по нему.

- Когда это я давала тебе шанс? – прищуривается Слава.

- Сейчас. Когда сперва приняла мое предложение и попросила освободить тебя, пообещав, что не будешь драться. И потом – ведь мы с тобой разговариваем и все еще не вцепились друг другу в глотки.

- Вцепишься тебе в глотку, как же… - ворчит Слава: - ты же чертова имба… тебя надо в Губителя бросать, пусть подавится.

- Ты хочешь сказать, что это вынужденное перемирие и будь я послабей ты бы давно меня избила, нарушив свое слово? – я откидываясь назад, опираясь на руки и глядя в небо: - неужели это так?

- Нет, но…

- Значит мы все же сумели сегодня поговорить без того, чтобы порвать друг друга на мелкие кусочки. Конечно, я предполагаю, что кусочки были бы твои… но все же.

- Ты невыносима, Тейлор. – говорит она и я смотрю на нее. Она висит в полуметре над землей, недалеко от меня, ее лицо сосредоточено, а глаза – сужены. Где-то неподалеку раздается сирена спецавтомобилей СКП. Вечер только начался, а у меня уже все не по плану, да.

- Знаешь, я вот подумала. – говорю я: - у тебя наверняка полно вопросов. И да, пожалуй, я должна тебе за тот раз. Давай посидим где-нибудь в укромном уголке, где подают нормальный кофе и неплохие десерты. Одевайся в гражданское, посидим, поговорим. Расставим наконец все точки над «i» и палочки над «т». А то каждый раз у нас с тобой так – сперва морду бить, а потом разговаривать. Я бы не знала тебя лично, предположила бы что у тебя фетиш. Что ты мазохистка и любишь, когда тебя связывают и по попе хлыстом.

- Тейлор! Аргхх… и ведь я только что пообещала не драться!

- Трудно держать свое слово Славной Девочке…

- Хватит меня так называть. Просто Слава.

- Ну так как? Давай встретимся и поговорим уже нормально. Без всего этого пафоса «я убью тебя, мой архивраг!»

- Это не значит что я – изменила свое отношение! Ты все еще злодейка, Тейлор!

- Да, я знаю. Хотя с точки зрения официальной я скорее на испытательном сроке. Знаешь, такая, раскаивающаяся и вставшая на путь исправления. Наверное мне нужен какой-то моральный ориентир, чтобы не скатиться во тьму и разврат Злой Стороны. – я смериваю ее взглядом: - а у тебя неплохая фигурка, в качестве ориентира самое то. Славная Девочка, нам с тобой будет… славно…

- Тейлор! Ты и правда зло во плоти! – она отлетает немного в сторону. Останавливается и смотрит на меня. Как-то вопросительно смотрит. Я встаю с земли и делаю вид, будто собираюсь на нее напасть. Она упирает руки в бока.

- Если ты будешь говорить такие пошлые вещи, то я … я с тобой никуда не пойду! – заявляет она: - кроме того, у тебя же роман с этой вредной тараторкой. Которая Болтунья. Или как ее там – Трепло?

- Хм. Нужно будет сказать Сплетнице как ты ее называешь. То-то она обрадуется. – отвечаю я: - это ж просто праздник какой-то.

- Не обязательно ей об этом говорить. – настораживается Слава и я ее понимаю. Заиметь в персональных врагах Умника – сама по себе не очень мудрая идея и комфортному проживанию не способствует. А уж Сплетницу… и вовсе самоубийственная. Пока единственный человек, который умудрился ей в печень влезть – Выверт, и посмотрите, что с ним стало? Каждый раз как Сплетница с ним разговаривает у него потом еще минут двадцать глаз дергается. А поговорить с ним она любит, да. Обожает. Для нее если Выверт глазом не дергает, то день зря прошел. Думаю, он порой сильно жалеет, что не помер вовремя.

- И… вот это все… тоже не обязательно рассказывать СКП. – говорит Слава. Я хмыкаю. Понимаю ее прекрасно. Привычный паттерн действия Славы, помноженный на ее неприязнь ко мне, привел к тому, что она сперва ударила, а потом уже подумала. Вот только сейчас до нее стало доходить, что именно она натворила. С точки зрения последующих отчетов и протоколов, с законной точки зрения. Я – официальный представитель городского ополчения, отрядов самообороны, со всеми документами и полномочиями. Пыталась провести арест Крюковолка, тот напал в ответ, я действовала из соображения самообороны, в рамках своих полномочий. А она тут мимо пролетала… в общем не самое приглядное зрелище получается. И в протоколе ужасно будет выглядеть. И родители ее скорее всего накажут. Хотя уж накажут ее не за то, что она закон тут нарушила, а за то, что она решила со мной силами померяться. Это ж родители со страху с ума сойти могут! Дэнни бы себе точно места не нашел после такого. Не знаю, у нее оба родителя кейпы, может у них иначе.

- Да я-то ничего никому не расскажу. – отвечаю я: - вот только тут куча засранцев нас с тобой на телефоны снимали, так что…

- Что? Вот же сраный сахар! – даже ругается Слава смешно. Вместо «шит», говорит «шуга», то есть сахар…

- Будет лучше если мы скажем, что это недоразумение, что ты меня не узнала и приняла за злодейку…

- Которой ты технически и являешься!

- Ну а потом – узнала что имеешь дело с представителем Администрации…

- Тупое название…

- Не перебивай. Узнала и все – мир, дружба, жвачка, вот, Оружейника вместе ждем.

- Обязательно его ждать? Он такой зануда!

- Если хочешь, чтобы эта история выглядела правдоподобно – то придется подождать. Протоколы оформить.