– Ладно, – сказал Хедли, поневоле оживившись, но тут же осознал, как трудно будет вынести их из дома. – То есть…

– Увидимся в четверть седьмого, – холодно перебила Марша. – До свидания, дорогой… Мне пора бежать.

Она повесила трубку.

Взопрев от недоброго предчувствия, Хедли повернулся к двум старухам, которые грозно стояли у прилавка, зажав между собой сетчатую хозяйственную сумку. Марша явно что-то затевала. Стоила планы без его ведома или согласия.

– Чем я могу вам помочь? – машинально спросил Хедли, протягивая руку к сумке. Он различил прямоугольные очертания втиснутого туда старого приемничка «скотти». – Какие-то проблемы? – рассеянно поинтересовался он. Трудно сказать, что задумала Марша, ведь она способна на все. Но ему хотелось встретиться с Бекхаймом. В сущности, игра стоила свеч. Ради знакомства с Бекхаймом можно пойти на что угодно. – Какие проблемы? – снова спросил он пожилых дам. – Что с вашим приемником?

Во многих смыслах это было ошибкой – и он это знал. Но, вопреки собственному дурному предчувствию, вопреки ощущению, что он выставляет напоказ свою личную жизнь и собственный внутренний мир, в четверг утром Хедли все-таки достал рисунки из шкафа. Было десять минут девятого: Эллен еще спала. Он не стал ее будить. Сам приготовил себе завтрак, умылся, наспех и очень тихо побрился. Оделся, схватил пальто, шляпу и на цыпочках подошел к двери спальни.

Эллен растянулась посреди кровати, каштановые волосы разметались по подушке и простыням, одна рука безвольно вытянулась. Он слышал, как она дышит: негромкое, затрудненное дыхание означало глубокий сон. Хедли достал из шкафа пыльный сверток с рисунками – коричневый пакет, перевязанный толстым оберточным шпагатом. Он вынес сверток из квартиры и, поставив его в коридоре, запер за собой дверь, а затем поспешил вместе с рисунками в магазин.

Они простояли до вечера внизу – в отделе обслуживания, втиснутые стоймя между залежалыми телевизорами и установками для центробежной сушки.

В четыре часа торговля стала замирать. Палящее июльское солнце сверкало на тротуаре и заглядывало в магазин: телеэкраны померкли, превратившись в серые квадраты с неубедительными тенями. Непрерывными рядами грохотали автомобили. Фергессон повез на своем «понтиаке» радиолу, которую продал другу детства. В полшестого приехал Олсен на магазинном грузовике и, навьюченный корпусами радиоприемников, с трудом протиснулся внутрь.

Когда Хедли показывал молодой паре настольный телевизор «зенит» с семнадцатидюймовым экраном, в магазин вошла Марша. Он почувствовал спинным мозгом, как ее стройная фигура плавно вплыла в дверь. Хедли глянул на часы: без четверти шесть. Она собиралась тут околачиваться еще полчаса.

Марша заняла место в конце прилавка и стала молча наблюдать. Она стояла, будто часть постоянного оборудования, скрестив руки, положив сумочку рядом с испытателем радиоламп и слегка прислонившись к кассовому аппарату. Выгнувшись тощим телом, Марша сверлила взглядом затылок Хедли и молодую пару, покупавшую «зенит»: все трое явственно это ощущали.

– Нам нужно подумать, – нервно улыбнувшись, сказал молодой человек. – В наше время это целое состояние, – жена настойчиво потянула его за руку. – Мы еще вернемся – просто нужно немного пораскинуть мозгами… Понимаете?

Хедли вручил им свою визитку и проводил до слепящего тротуара. Прежде чем вернуться, он минуту помедлил. Хорошо бы остаться там и смотреть на прохожих, вдыхать знойный июльский воздух. Но он должен вернуться: Хедли это знал. Выбора не было. Когда Стюарт снова вошел в магазин, Марша по-прежнему наблюдала за ним, не спуская с него глаз.

– Привет, – буркнул Хедли.

– Вот кто ваши основные покупатели? – без всякого предисловия сказала она.

Он досадливо пожал плечами.

– По-разному бывает, – Хедли достал из кассового аппарат сегодняшние чеки и принялся их сортировать. – Рановато вы: я освобожусь только через полчаса.

– Мне нужно кое-что захватить в аптеке. Я просто решила заскочить и убедиться, что вы не забыли. Рисунки взяли?

– В подвале.

– Закурить не найдется?

Хедли смиренно предложил ей пачку. Марша взяла одну сигарету, и он поднес огонь. В дальнем конце магазина стоял Джек В. Уайт, заложив руки за спину и расставив ноги, точно солдат по команде «вольно». Он наблюдал за Хедли и Маршей с искренним интересом, с нездоровым, безграничным любопытством продавца.

– Кто этот человек? – сощурившись, спросила Марша.

– Джек Уайт. Продавец, как и я.

– Тот, кто снял трубку, когда я звонила в первый раз?

– Да, это он.

Марша смерила Уайта холодным взором, подобрала сумочку и направилась к двери. Сегодня вместо слаксов и рубашки она надела строгий английский летний костюм – мужской и дорогой, кожаные туфли на низком каблуке и повесила на плечо большую квадратную сумочку.

– Я подожду вас в машине, – сказала Марша. – Я припарковалась в квартале отсюда, у винного магазина.

– Хорошо, – с облегчением сказал Хедли. Она все же не будет тут ошиваться. – Я постараюсь закрыться как можно быстрее. Не волнуйтесь, если я не приду к четверти седьмого… Иногда это затягивается до половины.

Марша кивнула и быстро вышла из магазина.

Немного опасаясь, что она вернется, Хедли внимательно следил за дверью, пока не ушел последний клиент, и тогда закрыл дверь на замок. Марша так и не появилась. Они опустили жалюзи и включили дежурную лампочку; Джек Уайт проверил все телевизоры на нижнем этаже и выключил главные рубильники; стоя у кассы, Хедли принялся считать деньги и раскладывать их по серым матерчатым мешочкам.

– Что ни день, то денежка, – возвестил Джек Уайт, шагая мимо прилавка к выходу. – Закончишь без меня, старик?

– Конечно, – сказал Хедли, обрадовавшись, что он уходит. – Беги.

Уайт замешкался.

– А кто та бабенка?

– Какая бабенка? – Хедли насторожился.

– Та, что недавно заходила. Она ждет тебя в квартале отсюда.

Хедли решил увильнуть от ответа: этого-то он и боялся, хоть и знал, что этого никак не избежать.

– Откуда ты знаешь, что меня ждет какая-то бабенка?

– Боже, да я своими ушами слышал, как она это сказала, – Уайт просиял и развязно хлопнул его по руке. – Пока кошечки нет дома? Ну ладно, развлекайся, но не забудь застегнуть ширинку, – он отпер входной замок, весело помахал рукой и захлопнул за собой дверь. Его каблуки бойко и энергично застучали по оживленному тротуару, а Хедли остался один.

Хедли поспешно отнес деньги к сейфу, зашвырнул туда мешочки и запер их на замок. Заправил в кассовый аппарат новую ленту и закрыл его. Бегло проверил, все ли выключено и все ли на месте, достал из дальнего шкафа пальто, а затем наконец, следуя по стопам Джека Уайта, шагнул в дверь и вышел на тротуар.