– Ты с ума сошла! Что ты несешь?

– Город сгорит, Пустошь скоро будет здесь! Нельзя ждать. Ни минуты!..

– Глупо, невозможно! Рисковать всем из-за дурацкой прихоти… Пустошь рядом, а ты предлагаешь ждать ради одного единственного человека?..

Мужчины и даже женщины, оставшиеся с нами, подступали, трясли кулаками, кто-то даже выхватил оружие… Но не посмели подойти ближе, чем воевода. Обнимая ладонями выкованное Володей чудо, я смотрела прямо в лицо Леонова отца, очень надеясь, что он поймет.

– Арис многое сделал для того, чтобы ваш мир выжил. Разве нет? Он отдал имя в обмен на помощь жителей Заповедного леса, он ходил со мной в Пустошь. Он догадался, что именно Володя сможет нам помочь, и если б не Арис, то вот этого, – я кивнула на отливающее бронзой металлическое чудо, – этого бы тоже не было! Думаю, он заслужил, чтобы мы хотя бы попытались его спасти.

– Огненный Змей сказал, что Ариса нет, – негромко заметил Вахтыр.

Подслушал, надо же! Я тряхнула головой.

– Все равно, шар у меня. И если вы попытаетесь его забрать, я быстро загадаю желание. Нетрудно догадаться какое – я пожелаю вернуть Ариса. И все. Понятно?

– Это глупо, – воевода сверлил меня грозным взглядом, но злости в его голосе не было.

– Дура-девка, не понимает, что делает! – Вахтыр угрожающе коснулся рукояти боевой секиры.

Я вздрогнула. Почувствовала, как ложится мне на плечо тяжелая Володина ладонь. Мощная фигура кузнеца возвышалась за моей спиной, Алина подошла и встала рядом, с другой стороны – Карина.

– Мы просто хотим вернуть Ариса, – тихо сказала я.

– Да, – Карина решительно вздернула подбородок: – я не оставлю братика здесь!

– Вы с ума сошли, – вздохнул воевода. Поднял руку, но ничего ни сказать, ни сделать не успел – Леон встал между нами и отцом, и, точно как Вахтыр за спиной воеводы, положил ладонь на рукоять меча.

– Женя права, – в его спокойном голосе слышалась угроза. – Время до ночи есть. Мы можем попытаться.

Соратники воеводы окружили нас – кто с саблями и мечами, кто с луками и арбалетами. Колдуны тоже приготовились помогать – пропадать в чужом мире из-за причуд сумасшедшей девчонки не хотелось никому. Мы стояли впятером против сотни, понимая, что, по сути, воевода прав, и рисковать не только людьми – всем этим миром – непростительное безрассудство. Но за право попытаться вернуть Ариса я готова была драться до последнего. Особенно теперь, когда знала, что не сгорю наутро – очень не хотелось жить, помня, что не сделала все, что могла.

Жить без него.

Может, припугнуть Всемилом? Но нет, Огненный не станет вмешиваться.

Воевода стоял напротив сына, взгляд его был тяжелым.

– Алексей Леопольдович, это же…

– Погоди, Вахтыр, – отец Леона задумчиво погладил усы, обернулся к горящему Верешу, потом – снова к нам. – Город все равно сгорит, мы можем немного подождать.

Слева от меня Карина облегченно перевела дыхание, но Леон не двигался с места.

– Я не знаю, надолго ли пожар задержит этих тварей, – воевода говорил негромко, но люди вокруг притихли, и каждое его слово было слышно очень хорошо. – Если они подберутся сюда, к реке… Я не хочу кровопролития, но вы сами понимаете, что важнее.

Махнув людям, чтобы расходились, Алексей Леопольдович развернулся и пошел прочь. Леон опустил руки, его плечи вздрагивали в такт ударам сердца.

– Спасибо, – прошептала я, когда он обернулся. – Теперь нам бы продержаться до вечера.

Когда Всемил прилетел за помощью, его чешуя была почти серой. Он лежал на берегу, я, привалившись к едва теплому боку, передавала свои силы. Шар отдала Алине, наказав, чтобы если и давала кому в руки – только Леону или Володе.

– Или мне, – напомнила Карина.

Я промолчала. Горынычева сестричка казалась мне совсем еще девчонкой, и вряд ли она поняла, что я блефовала, когда грозилась загадать другое желание. Арис не обрадовался бы такому спасению.

Уставшая, пригревшаяся возле Огненного, я едва не задремала. Из полусна вырвал колокольный звон, разносившийся по округе. Люди, стоя на берегу, вглядываясь в силуэты зданий, строили догадки, когда заметили вдруг, что верешского священника в лагере нет.

– Решил нечисть колокольным звоном отгонять, – пробормотал Фома, стоявший неподалеку от нас.

– Хорошо придумал, – одобрил Всемил, но его слышала только я. – Им не нравится. Злятся, да…

Несколько верешцев вместе с раславским воеводой решали, как спасти отца Григория, оставшегося в самом центре горящего города в окружении иномирских тварей. То и дело косились на меня и на Алину, в руках которой был шар из металлических лиан. Ведь пока мы ждали ночи ради одного человека, другой вот-вот должен был погибнуть в пожаре…

– Пожалуйста, помоги ему, – шепотом попросила я. – Если с этим священником что-то случится, мне не дадут спасти Ариса.

Огненный прикрыл глаза на мгновение, давая понять, что услышал просьбу.

Колокола звонили еще долго, чистый, глубокий звук далеко разносился над долиной. И, наверное, тварям Пустоши он действительно не нравился. Змей летал над городом, не выплевывая пламя – просто наблюдал. А потом вернулся к лесу, ухватил когтистыми лапами ствол молодого дерева, вырвал с корнем и снова направился к Верешу. Покружил над центральной площадью, между башней и куполами, полетел обратно. И, когда Огненный снизился над поляной, из густой листвы дерева, которое он все еще держал в лапах, спрыгнул на землю человек в черном. Поблагодарив Господа, он, как ни в чем не бывало, отряхивал рясу и, в ответ на ехидное замечание кого-то из колдунов, что, мол, стыдно должно быть от чудища богопротивного помощь принимать, лишь сочувственно вздохнул и осенил насмешника крестным знамением.

Змей летал над городом – сперва высоко-высоко, что его едва можно было разглядеть, потом снизился, пронесся над крышами, поджигая дома. Солнце двигалось к горизонту медленно-медленно, и мне казалось, что вечер не наступит никогда. Редкие клочья облаков, отражаясь в мутной воде речушки, казались грязными. Ветер грустно вздыхал в ветвях. Мы ждали. Шар из переплетенных лиан, в ярких лучах казавшийся золотым, лежал у меня на коленях.

Мы больше ничего не могли сделать.

Костры на берегу. Пакля, стрелы. Колдуны, готовые дать отпор и огнем, и водой. Унылая речушка, покинутая русалками. Поникшие, словно в предчувствии беды, деревья вокруг. Вытоптанная трава, вмятые в землю цветочки-звездочки. За небольшим леском – зачарованная топь и Заповедный лес.

Впереди – горящий город. Большой для здешнего мира и довольно маленький по современным меркам. Его и мне обойти недолго, а тварям Пустоши – и того проще. А что, если обойдут? Прокрадутся с востока, и прежде, чем встретиться с нами, доберутся до круглого озера с тополиной рощей на берегу?