Пирелли загасил окурок.

– По делу. Я хочу задать тебе несколько вопросов.

– По поводу чего?

– Поговорим при встрече.

– Тогда до завтра. – Голос ее прозвучал очень ласково.

– Я все еще люблю тебя, – тихо произнес он.

В телефоне зазвучали гудки. София дала отбой. Пирелли еще несколько секунд подержал трубку в руке и повесил ее на рычаг.

Тереза в упор смотрела на Софию.

– Ну? В чем там дело? Это был Джиганте?

София покачала головой:

– Нет, это был комиссар Пирелли, они вместе. Они приедут сюда в десять часов.

– Да, я слышала. Он сказал, зачем ты им нужна? Это насчет эскизов?

София пожала плечами:

– Наверное. Меня видели на фирме, и теперь они будут меня расспрашивать.

Тереза прищурилась. Без очков лицо Софии казалось ей расплывчатым.

– Джонни просто сумасшедший! Что ты собираешься делать?

– Буду ждать их здесь – ты же слышала. Все равно они ничего от меня не узнают. Вы отправляйтесь, куда собрались, а я подъеду к вам позже. Будет лучше, если я останусь тут одна.

Тереза поджала губы:

– Ты от меня что-то утаиваешь?

София покачала головой:

– Нет… Я устала. Пойду лягу.

Тереза смотрела ей вслед. София не переставала ее удивлять. Казалось, ее ничуть не взволновало появление полиции в Нью-Йорке. Тереза была очень встревожена и в то же время радовалась, что к приходу полиции ее и остальных женщин в квартире не будет.

* * *

На другое утро в восемь часов Лука взял напрокат лимузин и приехал за женщинами, чтобы отвезти их на Лонг-Айленд. Их чемоданы стояли наготове, и он начал переносить их вниз, к машине, крикнув, чтобы они поторопились, потому что он платит за парковку по двойному тарифу.

Как только они уехали, София привалилась спиной к двери и с облегчением вздохнула. Это было так просто: она пообещала к ним приехать и они ей поверили. В опустевшей квартире стояла приятная тишина…

Раздался пронзительный, долгий звонок в дверь. Это был Лука. Он стоял на лестничной площадке, злой как черт. Когда София открыла, он хватил кулаком по двери:

– Почему ты не едешь? Почему?

Она попятилась от него:

– Потому что мне надо остаться здесь. Разве Тереза тебе не сказала?

– Ты должна поехать с нами! Я все устроил, тебе нельзя оставаться.

Он потащил ее к двери, но она отдернула руку:

– Джонни, я никому ничего не должна.

– Нет, должна.

Он поволок ее к выходу. На этот раз она с силой оттолкнула его, однако он продолжал цепляться за ее руку. София ударила его, он отлетел к двери и в ярости несколько раз пнул ногой косяк.

Стоя к ней спиной, он тихо проговорил:

– У меня есть кое-что для тебя.

– Я не могу ехать, Джонни. Мне надо остаться здесь.

Когда он к ней обернулся, в его ярко-голубых глазах пылал безумный огонь.

– Что ты ему скажешь?

– Того, что я ему скажу, будет достаточно, чтобы он сюда больше не возвращался. Я сожгла эскизы.

Он гневно уставился на нее:

– Зачем ты это сделала?

– Мне пришлось. Если бы он нашел их здесь… Как ты не поймешь? Он придет, чтобы допросить меня насчет Нино…

– Я вернусь за тобой, жди меня.

– В этом нет необходимости.

– Почему?

– О господи, да потому что я и сама найду к вам дорогу!

– А ты никуда не уедешь? Ты не собираешься удрать?

– Нет…

– Помни, он твой враг. Повторяй себе: он враг.

– Хорошо, я буду об этом помнить.

София отвернулась и пошла в кухню, но там помедлила: она не слышала, как за ним закрылась дверь. Вернувшись в коридор, она увидела, что Лука выходит из кабинета. В руке у него был маленький пистолет.

Он встал рядом с ней:

– Я купил это для Терезы. Видишь рычажок на курке? Подними его, и можно стрелять. Здесь только четыре патрона.

– Мне не нужен пистолет.

– Возьми. Это тебя защитит. Ты должна быть защищена. Он враг, всегда помни об этом.

В конце концов она взяла пистолет и ободряюще улыбнулась:

– Не волнуйся за меня.

Лука никак не мог заставить себя уйти. Он нежно убрал с ее лица выбившуюся прядку волос и погладил по щеке:

– Я вернусь за тобой, жди меня. Обещай, что будешь меня ждать.

Она кивнула, желая, чтобы он поскорее ушел. Лука нагнулся и быстро поцеловал ее в губы. Она со вздохом отвернулась:

– Не надо, прошу тебя…

В глубоком треугольном вырезе ее толстого банного халата виднелась ложбинка груди. Лука потянул за поясок, и халат распахнулся. Издав тихий слабый стон, он отступил на шаг и убрал с ее тела махровую ткань. София медленно повернула голову, даже не пытаясь его остановить. От легкого прикосновения его холодной руки ее соски затвердели, а грудь налилась, словно от желания, которого она не испытывала.

– Ты такая красивая, – прошептал он, опустился на колени и стал целовать ее живот, раздвинув полы тяжелого халата и прижимаясь к ней лицом. – Я люблю тебя, люблю…

Странно, но она ожидала большего. Ей хотелось почувствовать его ласкающие руки у себя между ног, а он льнул к ней, как ребенок.

– Тебя ждут, Джонни. Иди.

Он медленно поднялся на ноги и поцеловал Софию – так же, как когда-то ее целовали сыновья.

– Я приеду за тобой, жди меня. Обещаешь, что будешь ждать?

– Да, я буду ждать…

Когда он ушел, она с облегчением вздохнула, но не спешила запахнуться. Поведя плечом, она сбросила на пол тяжелый халат и уставилась на свое отражение в зеркале прихожей.

София лежала в ванне, до самого подбородка погрузившись в пену и наслаждаясь тишиной и расслабляющим действием эфирных масел…

Вымыв голову и обмотав мокрые волосы полотенцем, она вернулась к себе в спальню, достала из ящика туалетного столика пистолет и провела холодным металлом по своему обнаженному телу – по бедру, по животу, по груди. Потом она подняла пистолет к виску, медленно заскользила серебряным дулом по высокой скуле правой щеки и уперла его в губы. Одна пуля, и все будет кончено… Надо лишь нажать на спусковой крючок. Палец ее напрягся, потом расслабился, и она улыбнулась. Ее жизнь в ее руках: она может умереть, когда захочет.

София медленно положила пистолет на место и начала краситься. Тщательно размазав основу по своей безупречной коже, она нанесла кисточкой на щеки сухие румяна, слегка припудрила лицо, потом подвела контуры глаз и наложила на ресницы тушь. Под конец она накрасила губы…