также тяготела к сбалансированности во внешней политике и избегала слишком тесных отношений с обеими сверхдержавами. Стремление проводить самостоятельную политику проявилось в деятельности Индонезии по созыву в апреле 1955 г. в Бандунге конференции Движения солидарности стран Азии и Африки, в которой приняли участие все получившие к этому времени независимость страны региона.

ДРВ, ориентируясь на СССР и КНР, пыталась играть на противоречиях между ними, чтобы сохранять свободу маневра в решении задач национального строительства. Уже к середине 1950-х годов КНР превратилась в важнейшего регионального игрока, что вызывало озабоченность у большинства стран ЮВА, рассматривавших распространение влияния коммунистического Китая как серьезную угрозу стабильности в регионе, не меньшую, чем та, которая, по их мнению, исходила от ДРВ.

Несмотря на существенные различия в уровне экономического развития стран ЮВА, к моменту получения независимости все они входили в число наиболее отсталых аграрных стран мира и перед ними стояли схожие задачи прежде всего коренного преобразования колониального, монокультурного характера экономики, перестройки хозяйственных связей, модернизации архаичных экономических структур, повышения жизненного уровня населения.

Выбор модели экономического развития во многом определялся политическим курсом государства. Таиланд, Филиппины, Малайзия, Южный Вьетнам и Сингапур сделали ставку на развитие рыночной экономики. Несмотря на некоторые специфические различия, для них были характерны существенная регулирующая роль государства в экономической сфере, внедрение индикативного планирования, курс на индустриализацию импортозамещающего типа, привлечение иностранного капитала и получение экономической помощи со стороны западных стран, преимущественно США. ДРВ встала на путь строительства социализма и реформирования экономики на основе советского опыта. Индонезия в период «направляемой демократии», Бирма при У Ну и Камбоджа при Нородоме Сиануке пытались внедрить модель некоего «третьего» пути.

Становление независимых государств сопровождалось формированием государственных идеологий, которые отражали идейно-политические установки группировок, стоявших у власти, и использовались ими как консолидирующий фактор, способствующий решению государственных задач и укреплению позиций правящего блока.

Государственные идеологии — «Панчасила» в Индонезии, «Рукунегара» в Малайзии, «Нового общества» на Филиппинах при сохранении ярко выраженной национальной специфики по основным политическим и социальным показателям имели много общего. Они представляли собой довольно эклектичные концепции, в которых в той или иной мере сочетались установки традиционной политической культуры, глубоко укорененные в массовом сознании населения, и постулаты западных либерально-демократических или социалистических теорий. Для них было характерно акцентирование восточной специфики, некоторые содержали утверждение об отсутствии в ЮВА классов либо их неразвитости. Государственным идеологиям этих стран были присущи этатизм и политический популизм, сочетающиеся с лозунгами о социальной справедливости, всеобщем равенстве и гармонии между материальными и духовными, в том числе религиозными запросами людей.

В Таиланде и Камбодже главной идеологемой объявлялась триада «нация-трон-религия». Единение нации вокруг института монархии и буддийской сангхи объявлялось главным фактором поступательного развития общества. В ДРВ, которая изначально выбрала путь построения социализма, основой государственной идеологии стали догмы марксизма-ленинизма.

Национализм периода завоевания независимости уступил место национализму периода суверенизации. В Бирме, Таиланде и Камбодже в качестве главных национальных маркеров, используемых для консолидации общества, выступали язык и религия доминирующей этнической группы. В Малайзии национализм реализовывался в виде «особых прав» малайцев, закрепленных в конституции. В ДРВ и Сингапуре он воплотился в идее патриотизма, которая, став мощным объединительным фактором, помогла Вьетнаму победить в индокитайских войнах, а Сингапуру преуспеть в формировании у населения сингапурского самосознания.

В 1960-е годы в регионе фактически завершился процесс деколонизации. Нидерланды потеряли свое последнее колониальное владение в ЮВА — Западный Ириан (1962), присоединенный к Индонезии. Британия предоставила независимость Сабаху и Сараваку, вошедшим в состав Федерации Малайзии (1963), суверенным государством стал Сингапур (1965). Это десятилетие стало одним из самых напряженных и деструктивных в послевоенной истории ЮВА.

В большинстве стран региона сохранялся высокий уровень политической нестабильности и социальной напряженности, обусловленный как внутренними, так и внешними причинами. К их числу можно отнести отсутствие ощутимых достижений в экономике, неэффективность системы государственного управления, активизацию сепаратистских движений этнических меньшинств и повстанческой деятельности коммунистов, усилившееся противостояние США и СССР, обострение советско-китайских отношений. В результате армия, считавшая себя единственной организованной силой национального масштаба, способной консолидировать общество, встала у руля государства в Бирме (1962), Южном Вьетнаме (1963), Индонезии (1965) и на Филиппинах (1972). В этих странах военные заняли доминирующие позиции в политической, а в ряде случаев и в экономической сфере, установив на несколько десятилетий жесткие авторитарные режимы. Переход к авторитарной государственности был для большинства этих стран единственным реальным вариантом стабилизации и переориентации общества на ускорение капиталистической модернизации. Исключение составила Бирма, где военные избрали экономическую модель социалистической ориентации и изоляционистский внешнеполитический курс в рамках программы «Бирманский путь к социализму».

Главным событием, взорвавшим ситуацию в регионе, стала спровоцированная США Вторая индокитайская война (1965-1973), которая охватила большое число участников и затронула интересы ведущих мировых держав.

В конфликте принимали участие, с одной стороны, США и зависимые от них марионеточные режимы Южного Вьетнама, Камбоджи, правые силы Лаоса, а также союзники США — Таиланд и Филиппины, с другой стороны — ДРВ и патриотические силы Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Косвенными участниками конфликта были СССР и КНР, оказывавшие ДРВ всестороннюю экономическую и военную помощь. Конфликт превратил ЮВА в одну из самых «горячих точек» планеты. Он завершился поражением США, стоившим жизни 58 тыс. американских солдат.

Оказавшись в зоне пересечения интересов великих держав, в условиях крупномасштабного военного конфликта с прямым или косвенным участием этих держав, страны ЮВА испытывали растущую потребность в отказе от активной вовлеченности в глобальное противостояние двух систем, в стабилизации ситуации и ограничении вмешательства в дела региона извне. К тому же исход войны во Вьетнаме подорвал веру во всесилие США и убедил государства региона в необходимости опоры на собственные силы. За годы независимости стало очевидным, что многие острые проблемы региона могут быть решены только общими усилиями населяющих его народов, что настоятельно требовало поиска взаимопонимания и налаживания сотрудничества между странами ЮВА.

Война во Вьетнаме создала благоприятную экономическую конъюнктуру, военный бум вызвал подъем экономики некоммунистических стран региона и подтолкнул их к пересмотру приоритетов в пользу экономического развития, к пониманию того, что именно экономические успехи являются залогом достижения социальной стабильности и обеспечения безопасности этих стран. Схожесть политических режимов и экономических систем Индонезии, Малайзии, Таиланда, Филиппин и Сингапура облегчала этой пятерке вступление на путь региональной экономической и политической интеграции.

В августе 1967 г. в Бангкоке на встрече министров иностранных дел Индонезии, Малайзии, Таиланда, Филиппин и Сингапура была подписана декларация об образовании Ассоциации стран Юго-Восточной Азии — АСЕАН как основного инструмента регионального сотрудничества. АСЕАН стала первой организацией в ЮВА, созданной в целях экономического и