Итан дрожал от холода. Он понимал, что причина не в предутреннем времени и не в надвигающейся осени. Еще недавно воздух был совсем теплым. Магия Гипаксии каким-то образом понижала температуру.

– Я чувствую… чье-то присутствие, – прошептала королева ведьм, воздев руки к луне. Ее прекрасное лицо было предельно серьезным. – Кто-то приближается.

У Итана пересохло во рту. Что он скажет Коннору? Прежде всего: «я люблю тебя». А потом? «Каждый день тоскую по тебе». Далее он предостережет брата. Или стоит начать с предостережения? У Итана дрожали руки.

– Приготовься сказать то, о чем собирался. Дух твоего брата… силен. Не знаю, долго ли я сумею удерживать звезду.

От этого в груди Итана поднялось нечто странное, похожее на гордость. Он успокоил дыхание и подошел ближе. Так он делал накануне важных игр и во время ответственных бросков, приносящих победу. Нужно сосредоточиться. С последствиями он разберется потом.

Звезда, начерченная Гипаксией, замерцала бледно-голубым светом, освещая окрестные деревья.

– Подожди еще немного, – прошептала Гипаксия.

Она шумно дышала. Ее виски мерцали наравне со звездой, словно она черпала силу из себя.

И вдруг из звезды хлынул ослепительный белый свет. От налетевшего ветра закачались деревья вокруг. На землю посыпались оливки. Итан сощурился, выпустив когти.

Когда ветер утих, Итан, моргая, открыл глаза, приспосабливаясь к яркому свету. Имя брата застыло у него в горле, так и не вырвавшись наружу.

В центре шестиконечной звезды стояло высокое худощавое существо, облаченное в мантию. Гипаксия тихо вскрикнула. У Итана свело живот. Это существо он никогда не видел в реальности. Только на картинках.

Король Подземья.

– Я тебя не вызывала, – преодолев удивление, сказала Гипаксия. Подняв голову, она произнесла с властностью королевы: – Возвращайся на туманный остров, где ты правишь.

Услышав слова ведьмы, Король Подземья засмеялся. От ее фигуры исходило бледно-голубое сияние. Казалось, она обращалась к своей магической силе. Но Король Подземья повернул голову к Итану. И вновь раздался его сухой бесцветный смех.

– Молодые дурни. Вы играете с силами, недоступными вашему пониманию.

У короля был отвратительный голос, в котором слышался стук пыльных костей и умоляющие крики мертвых.

Однако Гипаксия не думала отступать:

– Уходи и дай нам встретиться с тем, кого я вызывала.

Рука Итана потянулась к пистолету, хотя он и сознавал всю бесполезность оружия. Его волчье обличье, где он сильнее и проворнее, обеспечило бы более надежную защиту. Но даже мгновение, которое понадобится на превращение, сделает его уязвимым и может стоить Гипаксии жизни.

Король Подземья протянул костлявую руку. Там, где она соприкасалась с краем звезды, свет дрожал.

– Не бойся, волчонок. Я не могу причинить тебе вреда. Во всяком случае, здесь.

Он улыбнулся, обнажив крупные коричневые зубы.

Гипаксия что-то бормотала. Свет вокруг нее становился ярче.

– Твой брат окружен заботой. – В молочно-белых незрячих глазах короля плясал темный свет. – Но будет ли так и дальше, целиком зависит от тебя.

– Как все это понимать? – сердито спросил Итан.

Меж тем королева ведьм напряглась. Ветер зашевелил ее вьющиеся волосы, словно она готовилась к обороне.

Король Подземья поднял костлявую руку. Его пальцы окутал жуткий зеленоватый свет. Итан мог поклясться, что в этом свете кружились древние символы.

– Давай вначале немного поиграем. – Он наклонил голову к Гипаксии.

Лицо королевы стало каменным. Кажется, она догадывалась о дальнейшем развороте событий.

– Дому Пламени и Тени давно любопытны твои способности… ваше величество.

Брайс знала, что спит. Телесно она находилась в своей постели, устроившись рядом с Хантом. И в то же время существо перед нею было вполне реальным, чего не скажешь об окружающем пейзаже.

Она стояла на обширной запыленной равнине под лазурным безоблачным небом. На горизонте проступала горная цепь, а вокруг – только камни, песок и пустота.

– Здравствуй, принцесса.

Прозвучавший голос был воплощением Хела, мрачный, ледяной, без интонаций.

– Здравствуй, принц, – дрогнувшим голосом ответила она.

Аполлион – принц Ямы – решил предстать перед нею в теле золотоволосого красавца с такой же золотистой кожей. Он был обаятелен на манер древних статуй… и Поллукса.

Однако его выдавали глаза. В них не было белков. Только бесконечная темнота.

Воистину Пожиратель Звезд.

– Где мы? – спросила Брайс, пытаясь унять дрожь.

– На Партосе. На остатках былого величия.

Казалось, бесплодная земля уходит в бесконечность.

– Это реальный мир или мир сновидений?

Аполлион наклонил голову. Сейчас он больше напоминал зверя, чем гуманоида.

– Мир сновидений. Точнее, то, что вы считаете сновидениями.

Она вовсе не хотела оказаться в этом сне.

– Пусть будет так. Что ж… приятно познакомиться.

– Ты совсем не робеешь передо мной, – скривил губы Аполлион, явно удивленный ее поведением.

– Аидас несколько разрушил твой ореол ужасного чудовища.

Он сухо, безжизненно засмеялся:

– Мой брат так и норовит вставлять мне палки в колеса.

– Может, позовем и его на беседу?

– Аидас разозлился бы на меня за этот разговор с тобой. Потому я выбрал момент, когда он занят.

– Чем же это?

– Собирает армии Хела. Готовит их.

Брайс шумно задышала:

– Для вторжение на Мидгард?

– Это готовится уже давно.

– Я намерена обратиться к Хелу от имени моей планеты и убедительно попросить всех вас не выходить за пределы вашего мира.

Губы Аполлиона снова дрогнули.

– Ты нам не доверяешь. И правильно. Тейя доверяла, это ее и погубило.

– Звезднорожденную королеву?

– Да. И величайшую любовь Аидаса.

Аполлион взмахнул широкой рукой, обводя развалины древнего мира.

– Как ты думаешь, почему я убил Пелиаса? Почему затем поглотил Сириуса? Все из-за него, из-за моего глупого, помешанного на любви братца. Когда Тейя погибла от рук Пелиаса, Аидас был вне себя от бешенства. Его глупость стоила нам поражения в той фазе войны.

Брайс заморгала:

– Пожалуйста, внеси ясность. Ты позвал меня в этот сон, чтобы рассказать удивительную историю про Аидаса – принца Пропасти? Оказывается, он был возлюбленным Тейи – первой Звезднорожденной королевы? Как такое возможно? Ведь они были врагами?