Зимой или на пересеченной местности пешим воинам приходилось сложнее. Старый индеец вспоминал, как в бою с солдатами вынесли убитого шайена: «Завернув тело в одеяло, мы взялись за четыре угла. Вокруг свистели пули. Одеяло порвалось, и тело вывалилось в дыру. Тогда мы взяли погибшего за руки и ноги, донесли до лошадей, а затем передали родным». Сиу Белый Бык говорил, что обычно хватал тело за одну или обе руки и волок в безопасное место. Если лежал глубокий снег, он взваливал тело на спину и, держа его за руки, уносил прочь. Когда труп доставляли в безопасное место, его заворачивали в одеяло и ничком клали на седло поперек лошади. Шею привязывали к одной стороне седла, а ноги к другой, после чего увозили.

К сожалению, никто из историков и этнографов не задавался вопросом, почему воины, рискуя жизнью, прилагали все усилия, чтобы вывезти тело погибшего сородича с поля боя, но в то же время не уделяли никакого внимания, если врагам удавалось скальпировать его. Ответ на этот вопрос заключается не столько в их желании лишить врагов удовольствия изуродовать труп соплеменника, сколько в том, чтобы не дать им возможности впоследствии провести победные церемонии. Для проведения Пляски Скальпа было необходимо наличие вражеского скальпа или какой-либо части его тела. Если военный отряд в бою терял одного из бойцов, прикончив при этом даже десяток врагов, но воинам так и не удалось посчитать ни одного «ку» и скальпировать кого-либо из них, это считалось поражением, и они возвращались домой как проигравшие. Если же им удавалось захватить скальп, то после определенного периода скорби родственники погибшего обычно давали разрешение на проведение победных церемоний. Еще Льюис и Кларк отмечали, что среди индейцев Великих Равнин «убийство врага ничего не стоит, если с поля битвы не привезен его скальп».

Доставка раненого к лагерю

В пешем отряде раненого несли на носилках, сооруженных из ветвей и шкур. Если позволяла численность отряда, чтобы передвигаться быстрее, носилки одновременно несли шесть человек, которых постоянно сменяли другие воины. Пешие пауни делали для раненых травуа из шестов. Известны случаи, когда им приходилось таким образом тащить раненых до своей деревни на протяжении нескольких сотен миль в зимнее время. Естественно, что некоторые из них по дороге умирали. Эдвин Дениг сообщал: «Раненого они (индейцы. – Авт.) выносят с поля боя на одеяле, бизоньей накидке или шкуре. Четыре человека берутся за углы и несут его, сменяемые другими воинами по мере уставания. Так они несут раненого в течение нескольких дней, а иногда и недель».

В конном отряде раненого везли либо на травуа, либо на отдельной лошади, привязывая его к ней. Старый Бизон, сиу, рассказал, как вез раненого в спину пятнадцатилетнего мальчика: «Мы положили одно из захваченных седел на лошадь и посадили на него раненого мальчика. Всю ночь я вел ее под уздцы. На рассвете мы устроились отдохнуть. Мальчику нечего было подложить под голову, поэтому я лег, и он положил голову на меня. Вблизи росли деревья, и на следующий день мы сделали для мальчика травуа, и я поехал на лошади, тащившей его… мальчик страдал от жажды. Чашки не было, я взял кусок бизоньей шкуры, набросал в нее снега, а затем положил туда раскаленный камень– Так он смог попить горячей воды».

Тяжело раненного или умирающего могли оставить, если он серьезно усложнял бегство, чем ставил под угрозу жизни остальных воинов. Впоследствии родственники или друзья возвращались, чтобы забрать его или его тело. Эдвин Дениг: «Когда они полагают, что человек ранен смертельно, его оставляют умирать в каком-либо лесочке, снабжая небольшим количеством провизии и боеприпасов. Порой они (оставленные раненые. – Авт.) поправляются самым удивительным образом». Как правило, раненый воспринимал происходящее хладнокровно, а порой и сам просил товарищей бросить его и спасаться. Один из таких случаев произошел в 1839 году, когда небольшой отряд кайовов был загнан мексиканскими солдатами в пещеру. Ночью они попытались взобраться на вершину скалы и бежать. Воин по имени Дагои был ранен и не мог сделать этого. Он попросил товарищей не бросать его, но те ответили, что если останутся с ним или потеряют время, вытаскивая его, то погибнут все. Дагои спокойно выслушал их и ответил: «Когда доберетесь домой, скажите моим друзьям, чтобы они вернулись и отомстили за меня».

Случалось, что брошенный воин выживал и спустя некоторое время возвращался в родное селение, как это произошло с шайеном Большой Головой, вождем общества Лис и знаменитым воином. Он умирал от потери крови. Воины прислонили его спиной к огромному камню, обернули одеялами. Добравшись до селения, шайены рассказали о случившемся. Родственники обрезали волосы и убили его лучшего военного коня, как того требовал, обычай. А члены общества решили отправиться на место гибели своего вождя, чтобы похоронить. Однако Большая Голова выжил и удачно добрался до селения. Люди очень радовались такому исходу. Впоследствии он еще несколько раз был ранен в боях, но всегда поправлялся.

Удивительный случай произошел с кроу по имени На Вершине Быка. Пуля разбила ему берцовую кость. Друзья оттащили раненого юношу в лесок и решали, что делать. Юноша понимал, в какое опасное положение ставит товарищей, и потому сказал: «Лучше оставьте меня. Вы не можете помочь. Отправляйтесь домой». Воины соорудили для него хижину, собрали запасы хвороста для костра, принесли воду и пищу. Его младший брат остался рядом, чтобы заботиться о нем. Когда отряд вернулся домой, возлюбленная На Вершине Быка решила спасти его. Один из воинов разъяснил ей, как найти его, и добавил: «Если ты не замерзнешь и не погибнешь, то сможешь добраться». Девушка тайно собрала себе в дорогу еды и ускользнула из лагеря. Она пересекла по льду много рек, мерзла ночами, но все же нашла любимого. С помощью младшего брата юноши они начали путь домой, но неожиданно на их пути появился отряд враждебного племени. И снова юноша уговаривал своих спасителей бросить его, но девушка твердо сказала: «Я проделала долгий путь, чтобы увидеть тебя, и если тебе суждено умереть, я умру вместе с тобой». По счастливой случайности отряд чужаков повернул в сторону, и троица благополучно добралась до родного селения.

Много Подвигов вспоминал, как был поражен неумением белых солдат перевозить раненых: «Я видел, как солдаты глупо поступали со своим вождем (офицером. —Авт.), который был ранен в лицо. Человек находился в плачевном состоянии, и, чтобы увезти его, солдаты связали пару шестов между двумя мулами и положили беднягу на прикрепленное к шестам одеяло. Когда мулы подошли к крутому склону, веревки порвались, животные побежали, а раненый покатился по холму головой вниз… Ни один индеец не поступил бы так с тяжело раненным человеком. Я с радостью бы сказал солдатам, как надо обойтись с их вождем, но они не спрашивали, и я промолчал».

По возвращении в лагерь к раненому приглашали шамана. Генри Брекенридж писал, что арикары после боя или возвращения отряда всех раненых сразу свозили в находящийся в деревне «храм» – общественный церемониальный дом, называемый арикарами Магическим жилищем, где за ними ухаживали шаманы.

Стоицизм краснокожих восхищал белых современников. Один из них вспоминал замечание, сделанное ему индейским воином: «Я спал у костра, когда ко мне подошел индеец и, растолкав, сказал: