волосы девушки золотом, но лицо оставалось в тени. Она уже не казалась такой юной.

Не поймите меня превратно: не то чтобы ее волосы вдруг поседели, а зубы выпали. Но от Кузнечика всегда исходило ощущение энергии, жизни и простой радости. Так она была устроена «по умолчанию», и я раньше не понимал, насколько это мне нравилось в ней.

Сейчас ее голубые глаза выглядели усталыми и настороженными. Она не любовалась красотой жизни, как делала это прежде. Ее глаза словно выискивали опасности – и поблизости, и впереди по курсу, – они отяжелели от напряженного внимания и сделались мудрыми от боли, и в них появилось гораздо, гораздо больше стали, чем мне доводилось видеть раньше.

Месяцы тренировок с Леанансидхе и уличные войны дают такой эффект.

Возможно, веди я себя в свое время посуровее с Кузнечиком, все последующее не обернулось бы для нее таким шоком. Возможно, сосредоточься я на других аспектах ее обучения, она лучше подготовилась бы к неприятностям.

Возможно, возможно, возможно – все это самообман. Глаза Молли в любом случае рано или поздно стали бы такими – как стали такими же мои.

Наша работа не очень ласкова к детям.

– Я говорила вам, – сказала Молли, не поворачиваясь ко мне. – Это в прошлом. Оставьте его там.

– Подслушиваешь мои мысли, детка?

Уголки ее рта слегка дернулись.

– Только когда хочу услышать рев океана.

Я улыбнулся. Мне это нравилось гораздо больше, чем все «сэр Рыцарь», которыми меня потчевали последнее время.

– Как много вы можете мне рассказать? – спросила она.

Я на мгновение заглянул в ее глаза, пока она смотрела вперед, и решился.

– Все, – сказал я негромко. – Но не сию секунду. У нас есть приоритеты, на которых надо сосредоточиться в первую очередь. Мы обсудим детали, когда разделаемся с ближайшей угрозой.

– Мэйв? – спросила Молли.

– И остров. – Я рассказал ей об опасности, грозящей Духоприюту, не вдаваясь в подробности о целях существования острова. – В общем, если я все это не остановлю – БАБАХ.

Молли нахмурилась:

– Не могу представить, как вы можете остановить какое-то событие, если не знаете, кто собирается это сделать, а также где и когда оно должно произойти.

– Если проблема проста и легка, для ее решения не нужны чародеи, – заметил я. – Невозможное мы делаем немедленно. Невообразимое займет чуть больше времени.

– Я серьезно, – сказала она.

– Я тоже, – ответил я. – Выше нос. Мне кажется, я знаю нужного человека, с которым можно потолковать.

Половина солнечного диска взошла над горизонтом, когда показался силуэт Чикаго. С минуту я наслаждался великолепным зрелищем. Глупо, знаю, но это мой город, а я отсутствовал, казалось, целую жизнь. Приятно видеть осеннее солнце, сверкающее на стекле и стали.

Потом я почувствовал напряжение и оттолкнулся от носового ограждения, на которое облокачивался. Какое-то время я очень внимательно осматривался вокруг. Не знаю, что включило мои инстинкты, но с ними сейчас происходило то же самое, как когда они раз за разом узнавали о том, что Мэб вот-вот затеет очередное покушение на мою жизнь, так что игнорировать их я не мог, даже если бы захотел.

Я ничего не увидел, но вдруг услышал – жужжащий звук небольших, но весьма мощных моторов.

– Томас! – крикнул я, стараясь перекрыть фырканье двигателя «Жучка-плавунца».

Я указал на ухо и сделал круговое движение кистью руки.

Это не вполне соответствовало языку жестов спецназа, но Томас понял меня. Со своей выгодной для обзора позиции в рулевой рубке над каютой он внимательно осмотрелся. Потом взгляд брата зафиксировался на северо-западном направлении.

– Ох-хо, – выдохнул я.

Томас крутанул штурвал и положил «Плавунец» на юго-западный курс. Я взлетел по лесенке к рубке и остановился на последней перекладине, так что наши с Томасом головы оказались примерно на одном уровне. Сделав ладонь козырьком, я прикрыл глаза от яркого солнца и вгляделся.

С северо-запада в нашу сторону, едва касаясь воды, летели пять гидроциклов. Томас достаточно изменил курс для того, чтобы выиграть немного времени, но я с первого взгляда понял, что гидроциклы двигались гораздо быстрее нас. Томас врубил газ на полную и передал мне – клянусь, не шучу! – сверкающую медью подзорную трубу.

– Ты серьезно? – спросил я.

– С тех пор как пиратские фильмы снова вошли в моду, эти штуки продаются повсюду, – сказал он. – У меня, кстати, и секстант есть.

– Без секса у тебя вообще ничего не бывает, – пробормотал я мрачно, вытягивая трубку с окуляром.

Томас ухмыльнулся.

Я пялился через эту штуку, держась одной рукой за перила. Учитывая скорость катера и качку, приходилось нелегко, но в конце концов я умудрился поймать в объектив вытянутые формы гидроциклов. Деталей я пока не рассмотрел, но у типа на идущей впереди посудине был красный берет.

– У нас стопроцентно проблема, – сказал я.

– Что, старые приятели?

– Похоже, Красная Шапка и кучка его прихвостней-сидхе, – сказал я, опуская трубу. – Они из Зимних бандюков, но, думаю, в основном средневекового типа. Это дает нам пару минут на то…

Раздался резкий шипящий звук, и что-то невидимое выбило подзорную трубу из моей руки, и она куском искореженного металла завертелась в воздухе, рассыпая вокруг осколки разбитого стекла.

Звук выстрела долетел до нас секундой позже.

– Вот дерьмо!

Я плашмя рухнул на палубу.

Снова шипящий звук – и треск, с которым пуля вошла в стену рубки над моей головой.

– Средневекового? Ты уверен в значении этого слова? – резко спросил Томас.

Он крутанул катер в сторону, потом вернул его на прежний курс, двигаясь змееобразно. Это делало нас менее легкой мишенью, но из-за этого мы двигались медленнее, идя зигзагами, в то время как наши преследователи гнали по прямой.

Однако даже с нашими маневрами пули продолжали лететь. С такого расстояния при движущихся плавсредствах снайпер-человек мог бы попасть в нас при наличии бешеной удачи, граничащей с Божественным вмешательством. Но Красная Шапка и его подручные не были людьми. Изящество, которое они демонстрировали при мне на танцполе, содержало в себе точность, элегантность и безукоризненную грацию. Все эти качества очень хорошо подходят к профессии снайпера.

У меня все еще оставалась моя начищенная сияющая ковбойская винтовка, но в данной ситуации она была тотально бесполезной. Патрон кольта-45 – убийца на обычной дистанции перестрелки, чаще всего подходит для двадцати футов, но с большего расстояния теряет почти всю свою эффективность. Что интересно, тип с винтовкой тоже теряет почти всю свою эффективность, стреляя с такого расстояния. Так что палить в них из моей пушки выглядело бы идиотским планом.

– Эй! – заорал я брату. – Если я приму штурвал, сможешь их снять