мужчина, ростом чуть ниже среднего. Его светлые волосы были такими бледными, что казались чисто-белыми. Одежду его составляли выцветшие голубые джинсы и зеленая шелковая рубашка. Талию охватывал оружейный пояс с кобурой, вроде того, что носил Томас, с автоматическим пистолетом на одном бедре и саблей на другом. Он не выглядел красавчиком, и, хотя держался без всякой агрессии, челюсть и глаза выдавали твердость характера. Он остановился там, где мог видеть нас обоих, и стоял, уперев руки в боки, ладони не совсем расслабленно лежали на бедрах – рядом с его оружием.

– Гарри, – тихо произнес он.

– Хват, – отозвался я.

Я знал его. Он был моим коллегой на Летней стороне. А его предшественник был убит моим предшественником.

– Я слышал, что Мэб завербовала тебя в качестве нового Зимнего Рыцаря, – заговорил он. – Я был уверен, что это пустой треп. Тот человек, которого я знал, никогда не прогнулся бы перед такой тварью, как Мэб.

– У меня имелись на то причины, – сказал я.

Он медленно смерил меня взглядом с головы до ног. И потом сказал:

– Тебе дали инструкции.

– Возможно, – сказал я.

– Дали, – повторил он. – Мэб послала тебя убить кого-то.

– А это не твоя забота, – негромко сказал я.

– Черта с два не моя, – возразил Хват. – Зимний Рыцарь для того и существует, чтобы казнить людей, которых Мэб не может убить сама. Думаешь, я не в курсе?

– Я думаю, чья бы корова мычала, Хват, – сказал я. – Ты занимаешься тем же, чем и я.

– Никогда, – сказал Хват. – Работа Летнего Рыцаря не заключается в убийствах для Титании.

– Нет? В чем же тогда?

– В том, чтобы остановить тебя, – просто сказал он. – Даже Мэб не следует решать, кто будет жить, а кто умрет, Гарри. Жизнь – слишком драгоценна, чтобы ее запросто уничтожать. Так что, когда она посылает тебя убить кого-то, кто-то другой встанет у тебя на пути. И это буду я.

С минуту я ничего не говорил. Прежде я считал, что Летний Рыцарь выполняет ту же работу, что и я, только для другой команды. Я никогда всерьез не думал о том, чтобы скрестить мечи с Хватом – метафорически или как угодно еще. Десять лет назад такая возможность мне бы и в голову не пришла. Но и Хват уже не был тем, кем являлся тогда. Он стал Летним Рыцарем и сейчас противостоял сильнейшему защитнику Белой Коллегии и Зимнему Рыцарю не моргнув глазом. Я видел его невозмутимость, его спокойствие, граничащее с безмятежностью, что означало полную концентрацию и уверенность в себе. Он осознавал опасность, он не хотел ввязываться в бой, но был готов к нему, как был готов принять все последствия схватки.

В принципе, это не лучшая идея – сражаться с противником, который пребывает в подобном ментальном состоянии.

– Ты хочешь, чтобы я его завалил? – спросил Томас.

Хват продолжал смотреть на меня, но обращался к Томасу:

– Давай попробуй, вампир.

– Звезды и камни, – вздохнул я. Потом взял «винчестер» и аккуратно убрал в «хаммер». – Хват, может, прекратим играть в ковбоев на дуэли? Я не собираюсь драться с тобой.

Он слегка нахмурился:

– Это еще предстоит выяснить.

– Томас, – сказал я, – вернись в машину, пожалуйста.

– Что?

– Я хочу поговорить с Хватом, а разговор не получится продуктивным, пока он следит за каждым из нас, держа ладонь на пистолете на случай, если ты выхватишь свой.

– А если пушку вытащит он и подстрелит тебя, как только я отвернусь? – осведомился Томас.

– Тогда можешь сразиться с ним, если тебе от этого полегчает. – Я смерил Хвата взглядом. – Но он так не поступит.

– Гарри, – сказал Томас.

– Не поступит, – сказал я негромко. – Я знаю его. Он этого не сделает.

Томас издал низкое сердитое ворчание, но вернулся в «хаммер» и захлопнул дверцу.

Хват настороженно наблюдал за мной, стреляя глазами по сторонам, словно ожидал нарваться на какую-то засаду.

Я вздохнул и сел на задний бампер «хаммера».

– Хват, – сказал я, – послушай, я на этой работе всего шесть часов. И я не полностью перешел на темную сторону. Пока не перешел.

Хват сложил руки на груди. Его пальцы по-прежнему были совсем недалеко от оружия, может, чуть дальше, чем пару секунд назад.

– Ты должен понять. Ллойд Слейт был настоящим монстром, чувак.

– Знаю.

– Не знаешь. Потому что ты не встречался с ним лицом к лицу, будучи бессильным, как это происходило с нами.

Я развел руки:

– Я не всегда был вооружен силой, Хват. И даже при ее наличии есть множество больших страшных вещей, против которых я точно так же бессилен. Я знаю.

– Тогда ты знаешь и то, в чем моя проблема, – сказал он.

– Представим на миг, что я иногда бываю идиотом, – предложил я. – Так в чем же твоя проблема?

Он коротко улыбнулся мне:

– Ты был достаточно опасен даже без Мэб, держащей тебя за поводок. А теперь? Ты можешь продемонстрировать, что в сравнении с тобой Ллойд Слейт – мелкая школьная шпана.

– Но я не собирался этого делать, – сказал я.

– Но ты мог бы.

– Может быть, я и не стану.

– А может, и станешь.

– Если я так могуч, как ты думаешь, – сказал я, – то почему тебе кажется, что ты сможешь мне противостоять?

Он пожал плечами:

– Может, и не смогу. Но у меня, по крайней мере, есть шанс. У людей, которых я прикрываю, этого шанса не будет.

– А, – сказал я.

Мы оба коротко помолчали.

– Думаю, наконец, – заговорил я, – моего заверения в том, что дурных намерений у меня нет, тебе недостаточно.

– Знаешь, как можно было определить, что Слейт лжет?

– Как?

– Когда его губы шевелились.

Я слегка улыбнулся:

– Что ж. Мне видится, что у тебя есть выбор.

– Вот как?

– Прикинь сам. Ты видишь мой потенциал – что я могу сделать, и выстраиваешь планы под то, что я мог бы сделать вместо того, чтобы подумать, что я реально сделаю.

– Может, и неглупо, – сказал Хват. – Фон Клаузевиц[28] так бы и сказал.

– Если бы это была война и я был врагом, то безусловно.

– А что еще, по-твоему, я мог сделать?

– Возможно, проявить капельку доверия, – сказал я. – Все это иллюзии, старина. Как мне видится, мы вовсе не обязаны быть врагами. Нам не нужна война.

Хват поджал губы. И потом сказал:

– С этим-то как раз и проблема. Ты принадлежишь Мэб. Сам Гарри мне нравится. Может быть, я даже могу доверять ему. Но я знаю, что такое Мэб, – а Гарри сейчас принадлежит ей.

– Черта с два принадлежу, – возразил я. – То, что