— Минуточку, пожалуйста, просто подожди.

Сюзанна закрыла глаза и вновь увидела два указателя настолбе, которые находились буквально над головой странников, поскольку нестояли на высоченном сугробе. «ТАУЭР-РОУД» — такая надпись была на одном изуказателей, с названием дороги, которая уходила за горизонт. На другом, том,что смотрел на короткую улицу с домами, значилось «ОДД' С-ЛЕЙН», только…

— Только не это там было написано, — пробормотала она,сжимая в кулак пальцы той руки, что не держали записку. — Не это.

Перед ее мысленным взором отчетливо и ясно возникла надпись:«ОДД'С-ЛЕЙН», с добавленными апострофом и буквой «С», и почему кто-то этосделал? Может, тот, кто изменил знак, был аккуратистом, которому непонравилось…

— Что? Что ему могло не он понравиться?

За закрытой дверью ванной Роланд расхохотался даже громче,чем прежде. Что-то упало и разбилось. «Он не привык так смеяться, — подумалаСюзанна. — Тебе бы лучше поостеречься, Роланд, а не то причинишь себе вред.Досмеешься до грыжи, а то и хуже».

«Подумай об этом», — советовал ей неизвестный автор письма.Может, что-то было в словах odd и lаnе, и кто-то не хотел, чтобы они этоувидели? Если так, этот кто-то мог не волноваться, потому что она точно ничегоне видела. Лишь сожалела о том, что рядом нет Эдди. Именно Эдди прекрасноразбирался в таких вот штучках: шутках, загадках и… ан…

У Сюзанны перехватило дыхание. На лице, как и на лице еедвойника в зеркале, с округлившимися глазами, отразилось предчувствие дурного.Карандаша у нее не было, а сопоставлять что-либо в уме в такой момент просто немогла.

Балансируя на табуретке, Сюзанна наклонилась над раковиной идунула на зеркало, затуманила его своим дыханием. Написала ODD LANE .Посмотрела на творение своих рук с нарастающим пониманием и ужасом. В гостинойРоланд смеялся все сильнее и громче, и теперь она осознала то, что ей следовалопонять тридцатью секундами раньше: смех не был веселым. Он уже вышел из-подконтроля, то был смех человека, который борется за глоток воздуха. Роландсмеялся так, как смеялись люди, когда комедия переходила в трагедию. Каксмеялись люди в аду.

Под ODD LANE кончиком пальца она написала DANDELO ,анаграмму, которую Эдди наверняка увидел бы сразу, и тут же поняла, чтоапостроф и букву Эс добавили с тем, чтобы отвлечь их внимание.

В гостиной смех притих и изменился, трансформировался взвук, который пугал — не забавлял. Ыш отчаянно залаял, а Роланд…

Роланд, задыхаясь, хрипел.

1

Она не взяла с собой револьвер. Джо настоял на том, чтобыона села в раскладное кресло «Лей-зи-бой», когда они вернулись в гостиную послеобеда, и она положила револьвер на заваленный журналами столик, стоявший рядом,предварительно откинув цилиндр и достав патроны, которые теперь лежали в еекармане.

Сюзанна распахнула дверь ванной и на ладонях и культяхвыползла в гостиную. Роланд лежал на полу между диваном и телевизором, сжутким, посиневшим лицом. Раздирал руками распухшую шею и все равно смеялся. Иххозяин стоял над ним, и прежде всего она увидела, что его волосы (мягкие, как умладенца, белоснежные, до плеч) стали практически черными. Теперь Джо Коллинзвыглядел моложе не на десять, а на двадцать или тридцать лет.

Сукин сын.

Вампиристый сукин сын.

Ыш прыгнул на него, вцепился зубами в левую ногу, повышеколена.

— Двадцать пять, семью восемь, девятнадцать, — радостнокричал Джо и дернул ногой, став проворным, как Фред Астер [110] . Ыш отлетелв сторону, ударился о стену с такой силой, что табличка с выгравированными наней словами: «ГОСПОДИ, БЛАГОСЛОВИ НАШ ДОМ», свалилась на пол. А Джо вновьповернулся к Роланду.

— И вот что я думаю. Женщине, чтобы заняться сексом, нужнапричина, — он поставил ногу на грудь Роланда. «Словно охотник на крупную дичь —на свою добычу», — подумала Сюзанна. — Мужчине, с другой стороны, нужно толькоместо! Вот так-то! — он выкатил глаза. — Для секса Бог дал мужчины мозг и член,но крови ровно столько, чтобы хватило на функционирование только одного из…

Он не услышал, как Сюзанна забралась на «лей-зи-бой», чтобыдобавить себе роста: полностью сосредоточился на том, что делал. Сюзаннасцепила пальцы рук, превратив их в единый кулак, подняла на высоту правогоплеча, а потом ударила со всей силы, вниз и вбок. Кулак врезался в боковуючасть головы Джо и отбросил его в сторону. Но удар пришелся в кость, так чтокисти Сюзанны пронзила дикая боль.

Джо взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, нашел еевзглядом. Его верхняя губа поднялась, обнажив зубы, совершенно нормальные зубы,и почему нет? Он был не из тех вампиров, что живут кровью. Они, в конце концов,находились в Эмпатике. Но вот лицо вокруг зубов изменялось: темнело,стягивалось, превращалось во что-то нечеловеческое. Лицо безумного шута.

— Ты, — выдохнул он, но, прежде чем успел сказать что-тоеще, Ыш вновь бросился на него. На этот раз ушастику-путанику не пришлосьпускать в ход зубы, потому что их хозяин все еще покачивался. Ыш подкатился подлевую лодыжку Дандело, и тот упал, споткнувшись о зверька, его проклятьяоборвались в тот самый момент, когда он ударился головой об пол. Этот ударточно вышиб бы из него дух, если б не лоскутный ковер, покрывавший твердоедерево. Так что Дандело практически сразу сел, огляделся, пытаясь сообразить,что к чему.

Сюзанна уже оказалась рядом с Роландом, который тоже пыталсясесть, да только получалось у него не очень. Она схватилась за револьвер вкобуре, но пальцы стрелка сомкнулись вокруг ее запястья и не позволили вытащитьоружие. Он действовал инстинктивно, и этого следовало ожидать, но Сюзанна едване запаниковала, когда на них легла тень Дандело.

— Ах ты, сука, я научу тебя, что нельзя прерывать мужчину,когда он…

— Роланд, отпусти руку! — взревела она, и он отпустил.

Дандело прыгнул вперед, в надежде упасть на нее и зажатьревольвер между ними, но Сюзанна оказалась более проворной. Откатилась всторону, так что Дандело приземлился на Роланда. Сюзанна услышала: «Оуфф!» Сэтим звуком последние остатки воздуха покинули легкие стрелка. Она жеприподнялась на одной руке, тяжело дыша, и наставила револьвер на того измужчин, что лежал сверху, на того, что стремительно видоизменялся под одеждой.Дандело поднял руки, показывая, что они пусты. Естественно, пусты, по-другому ибыть не могло, потому что он не привык убивать руками. А изменения,происходящие с ним, становились все более видимыми. Человеческая кожа уступаламесто то ли звериной шкуре, то ли панцирю насекомого.