Я попыталась сглотнуть комок в горле. Такого я не видела. Или видела? Сны так быстро забываются, если их не записывать…

Мой сосед долго молчал. Потом протянул руку сквозь решетку, положив ее открытой ладонью вверх. Он ждал. Поколебавшись, я вложила руку в его ладонь.

– Тебя ничему не учили, – проговорил он с сожалением. – Вот если бы ты родилась среди тех, кто распознал бы тебя… А теперь, боюсь, может, уже и поздно чему-то учить тебя.

– Я училась! – оскорбленно выпалила я и чуть не проболталась, что умею читать и писать. Нет, об этом здесь лучше никому не говорить.

– Тебя не учили тому, чему тебя нужно было научить, иначе ты понимала бы больше и быстрее. Ты – Белая, потомок очень древней расы, ныне уже исчезнувшей. Возможно, ты медленно растешь, а жить будешь очень долго. Может, так же долго, как я.

– И я тоже стану Черной, как ты?

– Если осуществишь перемены, которые ты призвана осуществить. Мне кажется, ты сама уже менялась несколько раз. Это когда тебя охватывает слабость и жар. Кожа шелушится и слезает клочьями. Так можно понять, что ты сделала шаг на своем Пути.

Я задумалась, вспоминая:

– Думаю, такое со мной бывало дважды.

Он хмыкнул, словно я подтвердила его догадку:

– Ты знаешь, что у каждого Белого Пророка есть свой Изменяющий? Знаешь, что делает Изменяющий?

Слово было мне знакомо из записей отца.

– Изменяющий совершает какие-то перемены в мире.

– Верно. – В его голосе мне послышалось одобрение. – Изменяющий Белого Пророка помогает осуществить перемены, чтобы Белый мог направить мир на новый, лучший путь.

Я ждала продолжения, но Прилкоп молчал. Наконец я не выдержала и спросила:

– Ты – мой Изменяющий?

Он рассмеялся, но совсем не весело.

– Нет. Уверен, это не я. – И после долгого молчания он добавил: – Или я очень глубоко ошибаюсь, или ты убила своего Изменяющего прошлой ночью.

Ну зачем ему нужно было говорить вслух, что я убила человека? От этого происшедшее стало казаться слишком реальным. Я ничего не ответила.

– Подумай сама, – мягко сказал он. – Кто привез тебя сюда? Кто изводил и колошматил тебя, пока ты не стала тем, чем стала? Кто отправил тебя в путешествие, которое привело тебя сюда, к настоящему, прежде бывшему твоим будущим?

От его слов мне сделалось страшно. Я поймала себя на том, что дышу часто и тяжело. Нет. Не хочу, чтобы Двалия была моим Изменяющим. Внутри у меня зародился вопрос, заворочался, обжигая, и сорвался с губ:

– Я должна была убить ее? Так было нужно?

– Не знаю. Только ты можешь знать, что ты должна сделать. – Он помолчал и уточнил: – Что, как тебе кажется, ты должна сделать. Бледная Женщина видела будущее совсем не таким, каким видел его я. Она считала, что ее предназначение – сделать так, чтобы драконы никогда не вернулись в мир. Она видела верный Путь в том, чтобы жители Внешних островов постоянно воевали с Шестью Герцогствами. Она хотела расколоть Шесть Герцогств на несколько враждующих стран и позаботиться, чтобы древняя магия Старших, или, как вы их зовете, Элдерлингов, никогда не проявилась бы вновь в наследниках Видящих.

– А ты выбрал другой путь?

Он добродушно рассмеялся.

– Малышка, я очень, очень стар. Я совершил все, что должен был совершить, задолго до того, как Илистора явилась на Аслевджал. Когда мой Изменяющий умер, я не захотел покидать место, где мы исполнили свой долг. Я остался там, а снега становились все глубже, и руины покрывались льдом. Потом, когда прилетел Айсфир, я решил остаться и приглядывать за ним, пока он спит во льдах. Думаю, я поступил правильно… – Он говорил все тише и наконец умолк, словно задумавшись над собственным выбором. Потом продолжил: – Когда явилась Илистора и принялась менять все по своему разумению, мое чутье отчаянно предупреждало меня об опасности, словно кто-то звонил в треснутый колокол. Я стал противиться ей. Я не давал ей убить вмерзшего в лед дракона.

Он глухо вздохнул, и я поняла, что ему нелегко сдерживать чувства. А когда он заговорил снова, я догадалась, что он пропустил несколько воспоминаний, которые причиняли ему боль.

– И тогда случилось много такого, что не входило в мои намерения. И вышло так, что мне пришлось снова взяться за дело, хотя я считал, что давно покончил с ним. Мне снова начали являться сны. Это все она. Она виновата, что я вновь пробудился и вынужден был начать действовать. – И снова короткое молчание. – И вот о чем я хочу сказать тебе. В некоторых снах я видел кое-что из того, что ты можешь совершить, поэтому хочу предупредить тебя. Будь осторожна в своем выборе, малышка Би. Замок Клеррес стоит с начала времен. С тех пор как Слуги объявили его своим, он стал хранилищем истории. Свитки, собранные здесь, повествуют не только о том, что может случиться при том или ином повороте событий. Здесь описана немалая часть истории человечества. В книгах и свитках собрана мудрость веков. Слуги тщательно записывали изменения, которые они подстроили, а прежде записывали деяния подлинных Белых Пророков.

И еще не забудь о тех, кто живет здесь, в замке, и о городе на берегу, процветающем за счет замка и паломников, идущих к Слугам. За городом простираются пологие холмы, где пасутся стада и колосятся нивы. Еще есть рыбаки, а за проливами, дальше которых они не заходят на своих лодках, есть острова в море. Это как с башней из кубиков: выбей один кубик у основания – и она рухнет. Тысячи судеб изменятся.

Я надолго задумалась.

– И для всех перемены будут к худшему?

– Нет. Некоторые только выиграют.

– А ты разве не изменил тысячи судеб? Ты знаешь, что драконы нападают теперь на домашний скот в Калсиде и Шести Герцогствах? Знаешь, что драконы прикончили жестокого герцога Калсиды? И что между Шестью Герцогствами и Внешними островами теперь царит мир?

На этот раз он молчал еще дольше, чем прежде.

– Кое-что из этого мне было известно. Я знал, что ваш принц женится на нарческе Внешних островов. А что до остального… Мне здесь не сообщают новости. Я знаю лишь то, что вижу в снах. Капра говорит, это чтобы внешний мир не мог влиять на мои сны. И я действительно вижу сны и записываю их. Я прямо как птица в клетке – пою, не зная, зима на дворе или лето, не вью гнезда и не мечтаю о потомстве. Я записываю сны, записанное уносят. К добру это или к худу – я не знаю. Видеть сны и записывать их – мой путь. Это то, что я должен делать.

– А меня ты во сне видел? – Меня начала бить легкая дрожь, так важен был этот разговор.

– Многие годы. Сначала ты вряд ли должна была появиться на свет. Потом… думаю, это было лет десять назад. В неволе время течет по-своему.

– Примерно тогда я и родилась.

– Правда? Ты совсем еще ребенок, но должна осуществить такие великие перемены. Такая кроха.