Я расслышал, как кто-то сказал:

– Это ведь лингстра Уэмег, верно? Тот, что служит Колтри?

Человек дошел до наших ворот, и стражники и солдаты расступились, чтобы собравшиеся на площади могли его видеть. Он выкрикнул что-то, но никто не разобрал слов. Толпа затихла.

Тот снова возвысил голос:

– А теперь расходитесь, иначе ответите за непослушание. Сегодня больше никого не пропустят. Мы в трауре. Завтра в послеполуденное время отлива смогут пройти те, кто уже купил жетоны.

Он отвернулся и пошел прочь.

– Симфэ правда умерла? Что с ней случилось? – крикнула какая-то женщина, но он и ухом не повел.

Ворота закрылись, солдаты снова выстроились в заслон.

Люди в толпе принялись кружить, обсуждая случившееся. Мы ждали в своем укрытии, надеясь, что дело не кончится бунтом. Но теперь ожидавшие не столько возмущались, сколько расстраивались из-за несбывшихся надежд и печалились из-за Симфэ. Постепенно толпа стала рассасываться, словно ветер уносил солому с поля. В разговорах, которые мне удалось подслушать, звучали раздражение и грусть, но никто, похоже, не сомневался, что завтра их пустят на остров.

Я подавил вздымающийся во мне ужас. «Ох, Шут, что же ты натворил?» – пробормотал я себе под нос, глядя на пустую насыпь.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Пер, когда мы влились в толпу уходящих паломников.

Я ничего не ответил. Мыслями был с Шутом – возможно, в крепости. Неужели он убил Симфэ? Означает ли это, что он не нашел Би и решил отомстить? Или что его обнаружили и ему пришлось убить? Поймали ли его? Или он где-то прячется?

– Сегодня мы в замок не попадем, – подытожил Лант. – Может, вернемся на борт Совершенного и подождем, пока снова не начнут пускать людей на остров?

– Стойте! – вдруг воскликнул Пер. – Сюда. Идите сюда.

Он повел нас прочь от толпы, на обочину у берега. Жестом велев всем встать поближе, чтобы только мы могли его слышать, он прошептал:

– Мы не можем попасть в замок. Зато может Пеструха!

Мы удивленно уставились на него. Ворона сидела у парнишки на плече. Пер подставил ей запястье, и Пеструха перепорхнула туда. Держа ее на уровне своего лица, Пер с жаром заговорил, обращаясь к вороне:

– Янтарь рассказывала, что задняя стена камер на крыше – резная, в ней проделаны дырки в виде цветов и всего такого. Можешь слетать туда и заглянуть в эти дырки? Посмотреть, нет ли там Би? Или Янтарь?

Голос его задрожал, и парнишка поджал губы. Птица взглянула на него глазом-бусинкой и вдруг, ни слова не сказав, вспорхнула и улетела.

– Она летит прямо туда! – воскликнула Спарк.

Но ворона пролетела мимо замка и скрылась из виду за ним.

Пер шмыгнул носом и сказал:

– Может, она решила облететь его кругом, прежде чем садиться.

– Может быть, – согласился я.

Мы стояли и ждали. Я смотрел на море так долго, что на глазах выступили слезы.

Меня вернули в клетку на крыше без всяких церемоний. Капра вставила в скважину и повернула свой ключ, затем ключ Симфэ, отперла дверь, а потом, когда я зашла внутрь и дверь с лязгом закрылась за мной, проделала все в обратном порядке.

– А что будет со мной? – осмелилась спросить я.

– Что будет с тобой? – Она засмеялась. – Я найду тебе применение. Позже. Или раньше. – Капра улыбнулась, и мне стало страшно. – А пока сиди и жди. Всему свое время. – И она с довольным видом повернулась и пошла прочь.

От ее слов мне ничуть не стало спокойнее. Она послала Феллоуди поговорить с Виндлайером. Что, если у Виндлайера теперь хватит сил заморочить голову Белому? Тогда он сделает так, чтобы они убили меня. С этим я мало что могу поделать.

Я присела на топчан, но почувствовала под собой рукоятку ножа и подвинулась. Интересно, как давно в последний раз кто-то из Четырех умирал? Что означает для них смерть Симфэ и почему их именно Четверо? Или теперь они будут обходиться втроем? Я зажала кисти рук между коленями и стала тихонько раскачиваться вперед-назад, пытаясь успокоиться.

– Что ж, Би… Что ты будешь делать теперь? – донесся до меня шепот Прилкопа.

Я ответила тихо-тихо:

– Сидеть тут, что ж еще? Как будто у меня есть выбор!

– А разве у тебя его нет?

Какой у меня мог быть выбор? Мне казалось, что я – поток, несущийся по речному руслу. Вода не может выбирать, куда ей течь, не в силах остановиться или повернуть вспять.

– Вода течет, куда ведет русло, – проговорила я.

Он вздохнул:

– Я помню этот сон. Это мне он явился. Тебе кто-то прочел его?

– Нет. Просто в голову пришло.

Я придвинулась к решетке и попыталась заглянуть за стену, чтобы увидеть его. Безнадежно.

– Малышка Би… ты видишь разные будущие, разные пути?

– Иногда, – помедлив, призналась я.

– Ты можешь выбрать любой из этих путей. Но подумай, прежде чем выбирать.

– Мне кажется, они все ведут к одному и тому же.

– Не все. Я видел кое-что из того, что может произойти. Если ты останешься в своей клетке и ничего не будешь делать, тебя убьют.