– Неправда! Если я и выгляжу усталой, то это объясняется большой занятостью по дому, тем более, что не все мальчики помогают мне.

– Да, я знаю, – улыбнулась Карине, хотя выглядела жалко, как увядающее растение. – Тебе помогает только Йоаким. И Натаниель.

– Йоаким прекрасный мальчик, – нежно произнесла Криста. – И я как раз пришла сказать тебе, что ему хотелось бы поговорить с тобой.

Девушка непроизвольно схватилась обеими руками за край простыни.

– Йоаким?

– Да. Он сказал, что встретил одного человека. Того, что… Нет, пусть он лучше сам расскажет тебе обо всем. Можно ему войти?

– Не слишком ли я растрепана?

– Ну, я вижу, что ты уже пришла в себя! – улыбнулась Криста. – Где твоя расческа? Я немного причешу тебя.

Протянув ей расческу, Карине сказала:

– Ее нужно помыть. Да и мне бы не мешало принять душ.

– С этим можно подождать. Йоаким сейчас придет. Ну, вот, теперь ты причесана. Могу я позвать его?

Карине смиренно кивнула.

Йоаким был таким привлекательным и элегантным, каким не должен был быть в ее присутствии. Карине было больно снова видеть его. Она постоянно подавляла свои чувства к нему, но они только крепли с годами. А чувства пятнадцатилетней девушки – это уже взрослые чувства. Любовь и боль неразделимы, и никто не в силах защитить себя от них, независимо от возраста, это старая и банальная истина.

Карине теперь переживала это.

– Привет, Карине, – дружелюбно произнес он.

– Привет, – хриплым шепотом ответила она, негодуя за это на себя.

Вежливо осведомившись о ее здоровье, он приступил к делу.

– Вчера я встретил одного странного типа. Он сказал, что знает тебя.

– Его зовут Руне?

– Да. Откуда тебе это известно?

– Ты же сказал: «странный тип». На самом деле он замечательный человек.

– Мне тоже так показалось.

– Что он хотел?

– Он… – Йоаким замялся, но потом нашел нужные слова: – Он рассказал мне, что один человек осквернил тебя, когда ты была ребенком.

Карине сжалась, как от удара.

– Он не мог этого сказать, – с горечью произнесла она.

– Но он сказал это! – решительно произнес Йоаким. – Почему ты молчала об этом? Ведь никто ничего не знал. А такие поступки должны повлечь за собой наказание. И это надо было сделать давным-давно!

Отвернувшись, она сказала:

– О таких вещах не говорят.

– Да. Но человек может испортить себе жизнь, не говоря об этом. Ты как раз так и поступала. Мы все совершенно не понимали твоего поведения.

– Я вела себя странно?

– Не всегда. Но когда речь заходила о любви или влюбленности, ты тут же исчезала. Это заметили все.

– Все об этом знают? – жалобно произнесла она.

– Нет. Только я один. Пока.

Последнее его слово снова заставило ее сжаться.

Заметив это, Йоаким стал мягче.

– Дорогая Карине… – сказал он. – Этот Руне сказал, что несколько дней назад на тебя снова было совершено нападение, и что ты… среагировала агрессивно.

– Он сказал, что я сделала?

– Нет. Он сказал только, что об этом не стоит говорить. Он попросил меня помочь тебе оправиться от всех тех ударов, которые ты пережила в детстве. Ведь ты же была еще совсем ребенком!

«О, ты не знаешь, Йоаким, – подумала она. – Ты еще не знаешь, что я наделала! Ты думаешь, я могу забыть о том, что этого человека закопали в землю, словно какой-то мусор?»

– Карине, ты думаешь, я не смогу понять тебя? – взволнованно продолжал Йоаким. – Никто в мире не может это понять лучше, чем я. Дело в том, что в семилетнем возрасте я тоже подвергся нападению.

– Ты?

– Да. Со стороны мужчины.

– Но, Йоаким…

Она тут же забыла о своих бедах, беспокоясь за него, и это благотворно подействовало на нее.

– Но Криста спасла меня. Я до сих пор не понимаю, как это ей удалось, она просто свалилась откуда-то на этого мужчину.

Карине непроизвольно взяла его за руку, и это был первый случай, когда она сама так поступала.

– Я слышала, Криста способна на многое. Просто она не хочет это показывать.

– Криста происходит из рода черных ангелов и демонов ночи, – улыбнулся Йоаким. – Я слышал об этом, хотя считаю это просто фантазией. Так вот, возвращаясь к этому нападению, я хочу сказать, что, хотя это нападение и не привело ни к какому результату, мне до сих пор снятся об этом кошмарные сны. Такие вещи оставляют след на всю жизнь, человек никогда не может полностью от этого отделаться.

– Но я стала такой… холодной, такой пугливой!

– По отношению к парням? – мягко спросил он.

– Да. О, Йоаким, мне так хочется вести себя нормально, но я превращаюсь в камень, как только…

Она вдруг обнаружила, что держит его за руку, и тут же отдернула свою. Йоаким решительно взял ее за руку сам.

– Спокойно, Карине, – сказал он, – Ты думаешь, что я такой, как Иосиф? Тебе ведь только пятнадцать, а мне уже двадцать один. Я хочу стать твоим другом, понимаешь? Другом, на которого ты всегда можешь положиться. Ты же знаешь, между нами нет эротического влечения!

«Я знаю! – подумала она. – Ах, дорогой Йоаким, ты нечего в этом не понимаешь!»

И могла ли она рассказать Йоакиму о своих запутанных чувствах к нему?

О том, что она грезит о нем наяву, тоскует по нему, зная при этом, что если ее чувства станут еще сильнее, она уедет куда-нибудь подальше, чтобы его не видеть. Потому что она не вынесла бы поражения. А поражение ожидало бы ее в любом случае: либо она сразу же потеряла бы его, либо просто отказалась бы принять доказательства его чувств к себе, что тоже означало бы разрыв.

– Мне хотелось бы стать твоим другом, Йоаким, – тихо сказала она, улыбнувшись застывшими губами. – Спасибо тебе за твою доброту! Но… не говори никому о том, что… произошло со мной!

– Я должен это сделать.

– Нет, прошу тебя, не надо!

– Это нужно сделать ради спокойствия твоих близких. Ведь они так озабочены твоим поведением.

Она осмелилась взглянуть на него, хотя до этого лишь тайком любовалась его прекрасным лицом. Взгляды их встретились.

И бремя страшных воспоминаний свалилось с нее, она почувствовала себя очищенной от скверны, она уже не была самым презренным человеком на земле. Ведь он тоже пережил нечто подобное, он мог понять ее горечь.

Но все-таки их нельзя было сравнивать. Ведь она не рассказала ему о мертвом человеке в лесу.

Не получив от нее ответа, Йоаким продолжал:

– Руне хочет, чтобы твоя семья узнала об этом. И он хочет еще, чтобы у тебя