— В целом, неплохо, — ответила Джослин. — Хотя не мне судить. Врачи боялись заражения крови, но пару часов назад ей резко стало лучше. Намного лучше. Может, расскажешь, чем таким ты занималась? Я, даже не видя, чувствую исходящие от тебя потоки силы.

«Намного лучше». Фраза стрелой пронзила мысли Марты, заставив её неосознанного проигнорировать вопрос Джослин.

— Ей стало легче от того, что я колдовала? — спросила девушка. Ей нужно было знать. Если она может, то сделает всё, что от неё зависит, чтобы помочь близкому человеку. — Неужели у меня есть способности лечить? Магией?..

Джослин покачала головой.

— Не знаю, сможешь ли ты воздействовать на неё напрямую. Хотя Терра, как неудивительно, могла, — Джослин задумалась, прежде чем продолжить. Её невидящий взгляд был направлен куда-то в снежные просторы за окном. — Да, ты бы, наверное, тоже смогла, если бы точно знала, на какую область воздействовать. Хотя, конечно, гарантии нет… Но вот в чём я точно уверена, так это в том, что проявление твоей магии косвенно влияет на твою семью.

— Вы верите в эту детскую сказочку? — Марта не смогла сдержать усмешки и по тому, как Джослин нахмурилась, поняла, что той это не понравилось.

— Конечно, верю, — кивнула Джослин, и её очки слезли на переносицу, открывая белёсый шрам. Кривой и жуткий, будто его никогда и не зашивали, словно кто-то просто зажал рану, и та так и срослась. — Благополучие Рудбригов — условие, по которому Грабсам передалась магия. Вы же сами передаёте эту историю в семье, так почему же ты сама в неё не веришь? Вы с сестрой — феномен, магическое соединение. Ведьмы рода Грабс с одной стороны, и потомки первого Рудбрига — с другой.

Марта пожала плечами, блуждающим взглядом окинув палату. Она не знала, что ответить начальнице. Дети, рождённые на стыке магического обряда? Это даже звучало странно, но, признаться честно, логично. Вот только Марту сейчас волновала не магия, а семья. И она воспользовалась попавшемся на глаза диванчиком с аккуратно сложенным постельным бельём, чтобы перевести тему.

— Вы здесь спали?

— Да, — ответила Джослин, повернув голову к Марте. — Алистер договорился. Врачи были не в восторге, но у меня достаточно денег, чтобы сгладить их недовольство.

Марта уж было выдохнула, однако начальница, поняв замысел девушки, не дала ей уйти от разговора.

— Увиливаешь ты, Марта, и мне это не нравится. Почему ты так несерьёзно относишься к своим способностям? Я, конечно, знаю, что Терра была против — и её причины мне понятны. Ты ведь не только Грабс, но и Рудбриг, и магия косвенно влияет и на тебя; я бы тоже боялась, если бы у моего ребёнка были силы, которых даже я не понимаю. Хотя, зная твою мать, я сомневаюсь, что, будь ей доступна та же сила, она бы так паниковала. Терра бы скорее училась ей пользоваться…

— Я не хочу об этом говорить, — перебила Марта, поморщившись от того, насколько грубо прозвучали её слова. — Я пришла проверить бабушку, а не разглагольствовать о своей матери и магии.

— Не груби мне, девочка, — мягко пожурила Джослин. — Не хочешь говорить о Терре? Ладно, о чём тогда поговорим? Так, посмотрим… Если мне не изменяет память, твои занятия отменены до конца года. Как думаешь сможешь начать уже на первой неделе? Если да, нужно будет оповестить родителей…

Марта ощутила себя так, словно ей зарядили пощёчину. Болезненную и обидную. Зачем Джослин завела речь о занятиях? Работа стала последней вещью, волновавший Марту в этот момент. Она уже давно забыла и о рисовании, и о детях, которых учила. Сейчас она переживала только о своей семье.

— Вы можете найти Мегги? — спросила Марта. — По крови…

— О! — удивлённо воскликнула начальница. — Откуда ты?.. — а потом её вдруг осенило, и она кивнула своим же мыслям. — Кеторин, да? Можешь не отвечать — кроме неё, некому. Знаешь, а это даже обидно: ты позволила ей развивать твои способности, а обо мне даже не подумала, хотя я знаю тебя с рождения.

— Так вы можете или нет? — начала вновь закипать Марта. Манера Джослин так много говорить, приплетая прошлое, неимоверно злила.

— Могу попытаться. Но у меня есть условие, — ответила Джослин, поднимаясь на ноги. Одной рукой она опиралась на ручку кресла, а другой на трость, которую Марта до этого не заметила.

— Какое?

— Будь со мной повежливее. Я, конечно, понимаю — у тебя сейчас сложная ситуация, и нервы, наверное, ни к черту. Но я мало того, что твоя начальница — я ещё и старая больная женщина и люблю, когда с этим фактом считаются. Усади на цепь свой дрянной характер и вежливо мне улыбайся.

— Это всё? — удивлённо спросила Марта, которая была готова к чему угодно, но не к просьбе быть повежливее.

— Ну-у-у… Можешь ещё здороваться, когда входишь в помещение.

— Здрасьте, — чувствуя себя дурой, произнесла Марта.

— И тебе день добрый, — просияла Джослин.

Старушка ощупью передвинулась к кровати мадам Рудбриг и, склонившись над бабушкой, потрепала ту по щеке — по той части щеки, что не была закрыта дыхательной маской.

— Мы тебя ненадолго оставим, подружка, — доброе обращение резануло слух. — Нужно найти твою младшую внучку.

Мадам Рудбриг никак не отреагировала, хотя, будь она в сознании, вряд ли позволила бы трепать себя по щеке. Да и в таком случае Джослин не назвала бы её «подругой». На самом деле Марта сильно сомневалась в том, что встретила бы здесь свою начальницу, будь бабушка в сознании.

— Ну что, Марта, пойдём? — Джослин безошибочно нашла Марту и протянула ей свободную ладонь; сухую и костлявую, с обилием старческих пятен.

Из палаты они вышли вместе. Одной рукой Джослин опиралась на Марту, а другой — на трость. Медсестры, которые встречались в коридорах, косились на Джослин, и Марте это казалось странным.

— Смотрят, да? — спросила начальница. — Почему молчишь, Марта? Я же знаю, что смотрят. Я для них, как диковинная кукла. Особенно после того, как проехалась тростью по хребту какого-то санитара.

— Вы сделали что?! — Марта даже сбилась с шага.

— Он пытался не пустить меня к Маргарет. Видите ли, не родственница я ей. Какая блажь! Для Маргарет любой человек, который терпит её холодность больше десяти лет, считай, родственник.

Марта издала короткий смешок.

— А если больше двадцати?

— То это уже любовь или тяга к мученичеству. Она ведь вашего деда со свету сжила своими постоянными придирками. Пока с ней не познакомился — был обычным парнем. Чутка инфантильным, правда, на мой вкус, да и бесхребетным. А Маргарет по нему вдобавок как катком