во всем мире. Он, озираясь на каждый шорох, в полной темноте, довольствуясь лишь слабым светом луны и звезд через редкие окна замковых стен и только изредка подсвечивая себе Люмосом с волшебной палочки, крадется в одну из комнат спящего глубоким сном учебного заведения.

Вот без скрипа открывается одна из створок высоких врат, и несовершеннолетний маг входит в зал, освещенный синим призрачным светом. Источник его, стоящая на подставке полупрозрачная хрустальная чаша в вычурной серебряной окантовке, и есть цель ночного гостя.

Вот только кубок не был совсем беззащитным. Вокруг него, по каменному полу зала, переливаясь всеми оттенками желтого цвета, кольцом были нанесены охранные руны. Юноша остановился у самого барьера, немного помедлил и медленно преступил одной ногой через колдовское кольцо.

И ничего не произошло.

Маг перенес внутрь защитного круга вторую ногу… Сделал шаг вперед… Еще один…

И опять ничего не случилось.

Уже улыбаясь во весь рот, юноша подошел вплотную к кубку, достал из кармана небольшой клочок пергамента. Занес руку с ним точно над кубком и опуст…

— Ступефай! — и молодой маг валится на пол зала за пределами защитного круга.

А. Нет. К глубокой досаде хаффлпаффца (судя по мантии), оказывается, не только он один в эту ночь не спит.

— Ты! Крэбб! Как ты посмел прийти сюда! — свет яркого люмоса развеивает тьму, и в углу зала на скамейке обнаруживается немолодой, сильно искалеченный маг невысокого роста, опирающийся на шишковатый посох.

— Как видите, профессор, — морщась, пытаясь принять сидячее положение, ответил юноша, — я достаточно взрослый, чтобы пройти установленную директором защиту, а значит, имею право участвовать!

— Думаешь, если пользуясь лазейками в наших несовершенных законах, убил своего отца и не сел за это в Азкабан, то и дальше для тебя законы будут не писаны? Так я вынужден тебя разочаровать, парень! Никакого участия! Дай сюда свою бумажку!

— Возьмите, профессор, — молодой маг протянул клочок пергамента старому, но лишь только последний поднялся со своего места, как листик вспыхнул ярким пламенем. Молодой маг отвел в сторону свою волшебную палочку и закончил предложение: — Если сможете!

— Ты слишком дерзкий, молодой лорд. Такие, бывает, и до Азкабана не доживают. Учти это. А теперь — пошел вон!

— Полегче, профессор! Вы сейчас не в аврорской казарме среди своих дуболомов! Все же вы преподаете среди детей, так что обязаны соблюдать Кодекс Хогвартса и этикет в обращении к полноправному лорду!

— Ха! Срал я на этот кодекс! И на этикет! А если вы, лорд, чем-то недовольны, то можете вызвать меня на дуэль. Хоть насмерть!

— …

— Что молчишь? Кишка тонка? То-то же.

Парнишка встал и молча ушел. Охранник выглянул за дверь, довольно улыбнулся, убедившись в отсутствии других желающих бросить свое имя в Кубок, он закрыл створку за ушедшим учеником и даже, для верности, наложил на нее мощное запирающие заклятье. После чего подошел к артефакту, походя размяв ногой пепел от сгоревшего листка и, порывшись у себя в карманах, достал и отлевитировал палочкой в кубок небольшую записку, при этом что-то шепча себе под нос.

Огонь в Кубке Трех Волшебников вспыхнул ярко-красным цветом, но подношение принял без отторжения.

И только лишь всезнающая богиня судьбы могла улыбнуться невероятному совпадению. И на полетевшем в кубок, и на сгоревшем на полу клочках пергамента были начертаны одни и те же символы в совершенно одинаковом порядке.

Глава 13. Открытие Турнира Трех Волшебников

Этот, следующий после приезда гостей, день я провел в обычных ученических заботах. Сидеть около кубка и наблюдать за тем, как убиваются об выставленную Дамблдором защиту-стену Близнецы Уизли и другие недостаточно взрослые, но достаточно желающие поучаствовать в Турнире маги, я не пошел. Несмотря на то, что у Уизли и остальных кандидатов во взломщики проклятий было целых два месяца, чтобы подготовиться к "делу", итог был абсолютно предсказуем. Строго по канону. И строго по канону, раз там в охране всю ночь просидел Моуди, Поттера, скорее всего, уже подписали на турнир. А остальное мне было даже не любопытно, не на переглядки же Крам — Грейнджер мне любоваться, с учетом того, что меня не интересует ни тот, ни другая? Я в свободное время лучше учебник лишний раз почитаю, нагоню двухнедельный прогул. Конечно, мне никто ничего не сказал по его поводу, даже "светоч правильности" профессор Минерва МакГонагалл, вот только дыру в моих знаниях, которая может в самый неподходящий момент весьма неудачно всплыть на экзамене (или, того хуже, по жизненной необходимости), это не закрывает.

Вообще день оказался совершенно суматошным. Дети, профессура, привезенные Краучем авроры, директоры, члены попечительского совета и даже один скромный Министр Магии в котелке бегали как ошпаренные по всему Хогвартсу, постоянно сбивая меня с мысли.

А мысль была достаточно важная. Нужно обязательно получить ответ на очень серьезный вопрос, который для меня так и остался повисшим в воздухе. Вопрос этот, понятно какой, встал еще две недели назад, а вчера, слушая разговоры детей и декана, я наконец нашел незаинтересованного человека, который сможет мне все подробно и честно объяснить. С неизвестностью, которая, как известно, очень сильно выматывает нервы, пора было кончать.

— Эрни, — придержал я за локоток и оттянул в тихий угол одного из коридоров замка своего одноклассника, пока остальные дети побежали после последней на сегодняшний день лекции в Большой Зал на обед. На время обеда, кстати, Кубок никуда из центра зала не убирали. Он так и стоял посреди, мешая своим защитным кругом "мелким" прорываться к своим местам за обеденными столами. — Не мог бы ты меня профессионально просветить в одном вопросе?

— Ну, если смогу…

— Эрни, понимаешь, я скажу тебе честно. Что произошло у меня с отцом, ты и без моих объяснений отлично угадал. Беда у меня в том, что я совершенно не знаю, чего мне теперь ожидать? Потащат ли меня в Азкабан? Или выпишут штраф? Или наградят медалью или почетной грамотой с колдографией Министра Магии Корнелиуса Фаджа?

Глаза МакМиллана фанатично сверкнули. Очень, очень редко ему удавалось блеснуть своим увлечением.

— Так. Смотри. Согласно эдикту от тысяча пятьсот девяносто восьмого года…

— Эрни-и-и! — застонал я. — Если можно, для простых рядовых дуболомов-лордов! Просто выжимку дай мне, как объясняет Флитвик гриффиндорцам!

— Эх…

— Я отлично понимаю, что ты прекрасно владеешь вопросом, иначе бы к тебе не подошел.

— Ну… Если учесть