В конной езде ДозирЭ тоже не было равных, хотя многие и приписывали успехи всадника его чудесному жеребцу. Крылатый – так звали нового коня ДозирЭ, намного превосходил своих сородичей статями. Он был необыкновенной величины, редкостного пурпурного цвета и с пышной гривой. Молодой человек в своем вишневом военном плаще и бронзовой кирасе, имитирующей рельеф «идеальной» мужской фигуры, выглядел весьма впечатляюще верхом на Крылатом и во время вольтижировки проделывал такие фокусы, что даже у знатоков отвисала челюсть.

Легко давалось ДозирЭ и управление конным отрядом. Он отлично представлял себе, какие и когда подавать команды, сообразуясь с обстоятельствами «боя», условиями местности и действиями, предпринимаемыми «противником».

Впрочем, Круглому Дому требовались в первую очередь умения иного рода. Вишневые плащи хоть и назывались армией, но редко бились в строю. Чаще они действовали тайно, под покровом ночи и под чужой личиной. ДозирЭ учили добывать интересующие сведения как внутри своей страны, так и на чужой территории, пусть даже и враждебной, налаживать тайные сети доносителей, вербовать всякого рода соглядатаев, подкупать облеченных властью мужей или стяжавших любовь народа ораторов, распространять слухи, плести заговоры или таковые изобличать, убивать неугодных, предпочтительно чужими руками, обнаруживать тех, кто обкрадывает страну и Инфекта, всяких мздоимцев и казнокрадов. Вишневый воин должен был владеть несколькими иноземными языками, обладать манерами высокородного мужа, уметь перевоплощаться, разбираться во многих вещах, например в ядах, знать различные тайнописи, легко их составлять и читать. Цинит Вишневой армии должен был быть выносливым, безжалостным, его учили хладнокровно убивать исподтишка, прививали терпеливость и безразличие к боли. Организму Вишневого следовало обрести невосприимчивость к нескольким самым распространенным ядам, поэтому каждые двадцать дней учеников Эврисаллы «отравляли» ядом золотохвостки. Его давали в количествах не достаточных, чтобы лишить человека жизни, но довольно, чтобы весь следующий день и всю ночь воина колотило от боли и выворачивало от приступов рвоты. С каждым разом доза яда увеличивалась.

Во всем этом ДозирЭ был неискушен и часто выставлял себя простофилей, однако его новые товарищи, многие из которых носили вишневый плащ вот уже пять – десять, а то и двадцать лет, во всем ему помогали. Впрочем, большинство из них старались держаться от ДозирЭ на некоторой дистанции, опасаясь его героической, но весьма сомнительной репутации. Что же касается военачальников Эврисаллы, то они были к молодому человеку не так строги, как к остальным. Это немного настораживало, но могло объясняться его высокими рекомендациями, поступившими из Дворцового Комплекса…

ДозирЭ в общем-то не был так туп, как некоторым в начале представлялось. Вскоре он стал подавать определенные надежды, и наставники вдруг разглядели в нем весьма способного ученика. «Этот молодой грономф весьма далеко пойдет», – поговаривали они, с изумлением наблюдая, как легко ДозирЭ впитывает всё сказанное и увиденное, как быстро берет на вооружение новые знания.

Однажды, месяца через три, ДозирЭ приказали срочно прибыть в одно из помещений Круглого Дома. Явившись по вызову, молодой человек увидел Сюркуфа. Теперь на его плече красовались два синих и один пурпуровый хвостик цинитая.

Сюркуф был сама приветливость, на его лице сияла открытая обезоруживающая улыбка. ДозирЭ не удивился встрече: все эти дни он ее ожидал, и теперь лишь сухо приложил пальцы ко лбу и встал напротив с непроницаемым лицом.

– Ну, полно тебе, – небрежно сказал Сюркуф, показывая рукой, что вошедший может сесть, – я всего лишь честно делал свое дело. Того же самого потребуют и от тебя, когда ты покинешь Эврисаллу. Наш долг – преданно служить Авидронии и Инфекту. Ты уже провел здесь несколько месяцев и имел возможность убедиться в том, что даже самые обычные наши методы не вполне безупречны. Чего же ты хочешь от меня, можно сказать, ветерана Круглого Дома, владеющего в совершенстве всеми теми приемами, которые ты сейчас изучаешь? Я просто хорошо исполнял волю моих начальников. Кстати, я и сам пострадал из-за тебя: меня более двух дней продержали взаперти без крошки хлеба. Или скажешь, что ты ни в чем не был виноват?

ДозирЭ опустил голову, он по-прежнему стоял у двери с бледным, ничего не выражающим лицом.

– Вот видишь, и ты признаешь, – в дружеской манере погрозил пальцем Сюркуф, принимая молчание за знак согласия. – Как бы ты поступил на моем месте? А я тебе скажу: сделал бы то же самое… Я, конечно, не знаю, почему тебя отпустили. Да и не мое это дело: отпустили – значит, так надо. Я лично раскрыл заговор, и раскрыл самым выдающимся образом, и своего, как ты видишь, не упустил… – И Сюркуф, красуясь, указал на хвостики цинитая: – Ни о чем другом я и не мечтал.

– Так ты теперь, стало быть, эжин? – спросил ДозирЭ, по-прежнему не выказывая никаких чувств.

– Очевидно, так, – отвечал Сюркуф. – Да сядь же ты.

ДозирЭ присел на краешек скамьи и положил руки на колени.

– Послушай, мой друг, – продолжал Сюркуф чуть более серьезным тоном. – Волею высших сил ты теперь один из нас. Как бы то ни было, нам нынче служить вместе, и все старые обиды лучше выкинуть из головы. Я это сделал – дело за тобой… Так как?

Возникла неловкая пауза. Наконец ДозирЭ, сжав зубы, едва заметно кивнул. Сюркуф облегченно вздохнул и откинулся на спинку сиденья, закинув ногу на ногу.

– Постой, ты же не знаешь о самом главном! – встрепенулся он, заставив собеседника насторожиться. – Теперь ты мой подчиненный, и от меня будет зависеть, куда и зачем тебя послать. Как тебе это нравится?

ДозирЭ ожидал чего угодно, но только не этого. Его огорчение не осталось незамеченным и, видимо, доставило Сюркуфу некоторое удовольствие.

– Я буду делать все, что от меня потребует Инфект или поставленные им военачальники, – отвечал молодой человек, преодолев замешательство.

– И это правильно! – Сюркуф вдруг вскочил со своего места. – Ты будешь делать все, что потребуют поставленные над тобой Инфектом военачальники…

В скором времени в Эврисалле Вишневых плащей подошел срок очередного выпуска. ДозирЭ миновал только первый этап обучения и поэтому был несказанно удивлен, когда обнаружил свое имя в списке воинов, допущенных к Испытанию. Он стал было обращаться с расспросами к своим наставникам, но те лишь туманно намекали на что-то, отказываясь прямо назвать истинные причины своего решения. ДозирЭ был в смятении. Если в других случаях он еще мог положиться на свою силу и ловкость, в конце концов, на смекалку, то здесь, чтобы пройти всё с честью, этих качеств явно не хватало: недостаток знаний и умений был очевиден.

Наступил день Испытания. ДозирЭ, как и ожидал, провалил все главные дисциплины. Каково же было его недоумение, когда он узнал, что военачальники Эврисаллы закрыли глаза на пробелы в его знаниях, что его способностями довольны и позволяют ему участвовать в заключительном этапе…

Последняя проверка справедливо считалась самой тяжелой и опасной. ДозирЭ подвели к большому шевелящемуся мешку и заставили сунуть в него руку по локоть. Довольно долго ничего не происходило, и один из Вишневых воинов в нетерпении ударил по мешку палкой. Тут же молодой человек ощутил десяток болезненных укусов и выдернул руку. Через мгновение он понял, что его покусал целый выводок золотохвосток и что его организм получил такую порцию яда, которой достаточно для того, чтобы начинить не меньше пятидесяти наконечников стрел. Вскоре его лоб покрылся испариной, перед глазами всё поплыло, и он, всплеснув руками, упал замертво.