– Что происходит? – спросила я, сжимая пальцами ремень висевшей на плече сумки.

Уилл быстро поднялся на ноги и, подойдя ко мне, взял мою свободную руку в свою ладонь.

– С Келли случился несчастный случай.

– Нет… – Приступ страха запульсировал у меня в висках, причиняя почти физическую боль. – О чем ты говоришь? Она в порядке?

Его выражение лица исказилось от горечи, и он старательно избегал моего взгляда, когда наконец произнес:

– После смены она поехала домой, и, скорее всего, ее машину занесло на льду.

– Насколько все плохо? – Мой голос дрогнул – перед глазами сразу возникла картина: мой отец лежит на больничной койке, бледный и изнеможенный, запах смерти пропитывает стены палаты, издалека доносятся приглушенные голоса медсестер. Вот манекен в гробу, который чем-то напоминал отца, но совершенно им не был. Теперь место отца в этих воспоминаниях заняла мама. Этого просто не могло случиться.

Положив руку мне на плечо, Уилл осторожно развернул меня лицом к выходу. Я даже не заметила, как мы уже шли по коридору.

– Она в реанимации, – вздохнул Уилл. – Это все, что мне известно.

– Вам должно быть известно больше. – Я не узнавала свой собственный голос. – Она в сознании? Может ли говорить? Ей требуется операционное вмешательство?

Он покачал головой, открывая дверь на улицу. Снегопад уже прекратился, и служащие школы начали расчищать парковку. Воздух был ледяным, но я почти ничего не ощущала. Во мне все как будто онемело. Уилл провел меня к тонированному «Юкону», которого я никогда раньше у него не видела.

Мне стало совсем не по себе, и я споткнулась, подходя к пассажирскому месту.

– У тебя новая машина? – поинтересовалась я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Открыв дверь, он бросил на меня косой взгляд:

– Нет. Я езжу на ней только зимой. Она идеальна для заснеженных дорог. Я пытался убедить твою маму приобрести нечто подобное вместо той спичечной коробки, в которой она предпочитает ездить.

Чувствуя себя крайне глупо и параноидально, я кивнула. У многих людей в этой местности были машины для зимы. И после всего, что случилось, я забыла о том, что успела узнать про Уилла, – о его болезни.

Я забралась в салон и, прижимая сумку к груди, пристегнула ремень безопасности. Вспомнив о Дэймоне, я проверила телефон, но ответа от него не обнаружила. Снова отправив ему краткое сообщение о том, что мама попала в аварию, я убрала сотовый, собираясь позвонить Дэймону позже, когда смогу узнать больше о том, что с ней случилось.

У меня разрывалось сердце от одной только мысли, что я могла ее потерять.

Уилл потер руки, прежде чем провернуть ключ в замке зажигания. Как только машина завелась, сразу же включилось радио с текущим прогнозом погоды. Ведущий жизнерадостным голосом, вызывавшим у меня приступ отвращения, объявил о том, что на следующей неделе Западную Вирджинию ожидал ураган.

– В каком она госпитале? – спросила я, глядя на заснеженную парковку сквозь замерзшее боковое стекло.

– В Винчестере, – произнес Уилл и, развернувшись, потянулся к чему-то на заднем сиденье.

Я смотрела невидящим взглядом на белые сугробы, стараясь сдержать панику. С мамой все будет в порядке. По-другому просто быть не могло. Мои губы дрожали. Боже. Почему мы все еще не выехали на чертову дорогу?!

– Кэти?

Я посмотрела на Уилла, пытаясь взять себя в руки.

– Что?

– Мне действительно жаль, – произнес он, и его лицо в этот момент было лишено каких-либо эмоций.

– С ней все будет в порядке, так ведь? – Мое дыхание перехватило. Возможно, он не говорил мне самого худшего. Возможно, она…

– С твоей матерью все будет хорошо.

У меня не было времени на то, чтобы успеть почувствовать облегчение от его слов или усомниться в их правдивости, потому что Уилл наклонился вперед, и передо мной появилась длинная жуткая игла. Я моментально отпрянула назад, но оказалась недостаточно быстрой – Уилл успел воткнуть иглу мне в шею, и по моим венам сразу же растеклось нечто холодное, сопровождаемое странным обжигающим ознобом.

Я оттолкнула его руку, или, возможно, я думала, что это сделала. В любом случае игла исчезла из его руки, и он продолжал с интересом за мной наблюдать. Моя ладонь судорожно прижалась к шее, но я совершенно не чувствовала своего пульса, и в моих ушах звенело.

– Что… что ты со мной сделал?

Его руки легли на руль, и он выехал со школьной стоянки, не удостоив меня ответом. Я снова задала ему тот же вопрос. Или, по крайней мере, мне казалось, что я это сделала. Дорога впереди меня расплывалась в размытых калейдоскопических красках белого и серого. Мои пальцы скользнули к дверной ручке, но я не могла заставить их действовать. Мои веки наливались тяжелым свинцом.

В таком состоянии любая попытка использовать энергию Источника была за гранью возможного. Все вокруг постепенно погружалось во мрак, и я из последних сил пыталась этому сопротивляться. Я знала, что, как только потеряю сознание, все будет кончено. Но я не могла удерживать голову в вертикальном положении, и она постепенно склонялась вниз.

Последнее, о чем я успела подумать, – это «подставные лица повсюду».

Когда я пришла в себя, мне казалось, что в мою голову имплантировали барабанщика, а мой рот превратился в пустыню. Когда-то со мной случалось нечто подобное – пару лет назад я с другом за ночь выпила всю бутылку дешевого вина. Только тогда меня бросало в жар, а сейчас пробирал ледяной озноб.

Я подняла голову с грубого одеяла, к которому прижималась щекой, с трудом разлепив веки. В глазах все расплывалось, и я не могла понять, куда же я попала. Уперевшись руками, я приподнялась, сразу ощутив острый приступ головокружения, и только сейчас обнаружила, что кто-то успел снять с меня свитер, ботинки, носки, оставив в одном тонком топике и джинсах. От низкой температуры моя обнаженная кожа покрылась мурашками. Ровное искусственное свечение и отдаленно звучавшие голоса говорили о том, что я нахожусь в каком-то помещении.

Но когда мои глаза раскрылись, мне почти захотелось снова погрузиться в бессознательное состояние.

Я находилась в клетке, которая напоминала большой вольер для собак. Толстые черные прутья были расставлены достаточно широко, для того чтобы я могла просунуть между ними руку. Возможно. Оглядев огороженное пространство, я обнаружила, что не смогу ни подняться, ни вытянуться лежа в полный рост, не задевая при этом решетку. С потолка клетки свисали цепи и наручники, одна пара сейчас крепко обхватывала мои онемевшие щиколотки.

Я запаниковала, горло свело от спазма, и я задышала шумно и часто, а мой взгляд метался по этому безумному месту. Меня повсюду окружали клетки. Те прутья, которые располагались ближе всего, и те кандалы, которые обхватывали мои щиколотки, были покрыты какой-то мерцающей красно-черной субстанцией.